Интересные существа – мысли. Вы замечали, как мысли похожи на детей? Или точнее, похожи наши отношения с ними. Сначала мы зачинаем их. Причем обычно для зачатия нужны двое. Один, или лучше сказать, одна – в голове которой рождается мысль. Другой – который оплодотворяет. Всегда ведь есть какой-то толчок, чаще всего внешний. Кто-то задает неожиданый вопрос, намекает на что-то, или просто упоминает что-то, о чем человек никогда раньше не задумывался. Конечно, в отличии от детей, мысль может иметь нескольких отцов, или отец может совпадать с матерью. Как и у детей, материнство мысли установить легко, а отцовство – почти невозможно. Как и зачатие детей, зачатие мыслей доставляет удовольствие (как минимум одному из родителей). Мне даже кажется, что люди делятся на два "мыслительных пола", не совпадающих с биологическими. Одним лучше удается задавать вопросы, другим – давать ответы. Конечно, все мы в какой-то степени гермафродиты, но у многих есть склонность к тому или другому "мыслительному полу".
Как и ребенка, мысль мало зачать. Ее нужно выносить. Процесс этот бывает долгим и трудным и сопровождается большим количеством смертей, выкидышей и преждевременных родов. Часто мысли рождаются мертвыми.
Роды мысли – это ее появление на свет – первое ее изречение или написание. Как и дети, мысли рождаются в муках. Как ребенка легко погубить неуместным или неумелым применением щипцов, так и мысль ничего не стоить испортить корявым языком или неграмотностью. Родив мысль, мы начинаем воспитывать и наряжать ее. Кому-то нравятся яркие одежды стихов, кому-то – кучерявая мишура эпитетов и сложноподчиненных предложений, а кому-то – строгие костюмные пары из подлежащих и сказуемых. Как воспитание ребенка дополняет его генетический багаж, так и дальнейшее причесывание мысли доделывает то, что не получилось при родах. Воспитанием нельзя сделать из урода – красавца, но можно привить ему хорошие манеры. Так и с мыслями.
Кто это сказал – "мысль изреченная есть ложь"? Неправда это. Хотя бы потому, что высказывание это, будучи мыслью изреченной, элементарно попадает в логический парадокс, где ему самое место. Отношение между мыслью неизреченной (мыслью) и изреченной (словами) – как между платоновскими идеями и реальными вещами. Слова следуют из мысли, и множество возможных способов сказать ее заключено в ней. Так же у Платона в идее лошади заключено множество всех возможных лошадей. Только почему-то мне конкретная лошадь со всеми ее дефектами милее абстрактной идеи лошади. Так же и слова, пусть даже не лучшие, мне милее неизреченной мысли, которой может и нет вовсе. И не только мне, а всем нам, а то бы не засоряли мы словами эфир, а думали свои думы неизреченные.
Мысль изреченная может быть ложью, правдой или ни тем ни другим (как например то, что я здесь излагаю). Неизреченная же заведомо не является ни тем не другим, пока она не сказана. Неизреченная мысль – это выброшенный в мир голый, ненакормленный и необученный младенец.
Как и дети, наши мысли дороги нам. Мы внимательно следим за их судьбой. Нам приятно, когда их хвалят, обидно, когда их ругают. Мы преувеличенно гордимся их достоинствами, и преувеличенно же стыдимся их недостатков, которые (и те и другие) может и не видны никому, кроме нас самих. Когда наша мысль кому-то нравится, мы не упускаем случая напомнить, что она наша. Когда наша мысль оплодотворяет кого-то, и порождает новые мысли, мы внимательно следим за ее детьми и внуками, а значит, своими внуками и правнуками. Мы соглашаемся с теми, кто породил этих внуков – со своими невестками, кумами и прочими родственниками. Или спорим с ними. Они становятся нашими друзьями или врагами. Но мы уже не можем быть безразличным к ним, как не может свекровь быть безразличной к невестке – можно ее любить или не любить.
Мысли погибают. Иногда они успевают дать потомство. Чаще умирают бесплодными. Слабые они. Мы жалеем свои мысли, когда они умирают. Их, конечно, не так жалко, как детей, потому что мыслей у всех нас (ну, почти у всех) больше чем детей.
Все мы мечтаем, что наши мысли нас переживут, и называем гениями тех,
кому это удалось. Так выпьем же за то, чтоб наши мысли переживали нас почаще.