Осенние поэмы от Арка

И носит нас по свету... Разметало, как... Как что? Как осенние листья и мусор придорожный? Как никчемное перкати-поле, прах земной? Или как зрелые семена московских ясеней, киевских каштанов, одесских акаций, мари-эльских берез (что там у вас, Грегори?)? Кто-то из нас приживется на новой почве, даст жизнь новым цветущим рощам, а чье-то семя упадет в песок и сгинет в черноте вечности. А может, новый порыв ветра, еще сильнее, чем первый, подхватит нас и понесет на своих плечах к родной дубраве, опустит нас, блудных сынов, к родным корням, и возрадуются души наши, и сердца наши омоются росой родных долин, и просветлеют очи наши. И сень грибных лесов, и солнечные блики земляничных полян нашего детства, и розовые стволы древнего бора над Днепром, и пение щегла душистым утром раннего июня, и перезвон трамвая "Аннушка" на Покровском бульваре в Москве - там, где до сих пор висит над путями единственная в своей поэтичности табличка "Осторожно, Листопад" - все это сожмет нежно что-то в груди нашей, и подступит к горлу твердый комок, и голос впервые за долгие годы потеряет стальные нотки, и скупая мужская слеза покатится по мужественному, обветренному челу. И тогда подогнутся колени наши, и не в силах более сдерживать чувства, припадем мы к источнику всего сущего в нас, и будем гладить шершавые доски родного крыльца, и долго-долго вглядываться в таинственный сумрак глубокого колодца, что поил тебя, малого, чистой и холодной водицей. И Божья благодать и всепрощение снизойдет на наши просветленные души, и годы странствий покажутся нам дурным сном, сказкой о потерянном времени, рассказанной злым Троллем.

Филя,

Что, взгрустнулось? Мне, знаешь ли, тоже. Это погода в наших краях такая -- нудный осенний дождичек, сыро, зябко. Деревья начали желтеть, темнеет рано...

Очень похоже на вторую половину августа под Москвой. Когда не поехал никуда в отпуск, а сидишь на даче, играешь с домочадцами в "Девятку" по копеечке, гоняешь день и ночь электрический рефлектор за неименеем печки или камина... Или, надев свой испытанный офицерский прорезиненный плащ и сапоги, тащишься в ближайший лес с корзинкой, зная наверняка, что почти никаких грибов там нет, что на обратном пути все равно завернешь в сельпо, ибо без "унутреннего сугрева" можно и простуду подхватить...

А потом, вдруг, с глухим стуком посыпятся яблоки, и тебе надо их обязательно собрать, помыть, вырезать гниль и червяков, засыпать в соковыжималку, переделанную из старой большой стиральной машины... Точнее, это не соковыжималка, а только яблококрушилка. Выжималкой же служит монстр, сооруженный из огромного бака с дырочками и рычага, один конец которого вставлен в дупло старой березы, а на другой ты наваливаешься всей своей немалой массой. А когда из воронки толстой струей начинает литься коричневатый сок, и осы слетаются на его сладковатый запах, ты понимаешь, что хотя бы этот день прожит не зря и что у тебя к Новому Году будет литров сорок добротного, домашнего, шипучего сидра...

Потом бутыли с будущим сидром булькают у тебя в Москве на кухне под столом, и ты время от времени проверяешь -- не готов ли. Ведь самое страшное -- это передержать его. Но он все не готов, а ты все пробуешь, пробуешь, пробуешь...

Наконец, вот он, долгожданный день -- готов! Осталось его, правда, литров пять из сорока, но это не беда. Зато какие это пять литров! Нектар!...

Не горюй, конец недели обещает снова быть солнечным и теплым.

Арк