Широка провинция Онтарио. Редкий поезд пересечет ее из конца в конец (от Оттавы до станции Rice Lake) меньше, чем за 36 часов. (Для сравнения -- Манитобу мы проскочили часов за 8, Саскетчеван -- за те же самые 8 часов, а на Альберту с Британской Колумбией ушло немногим больше.)
В поезде, даже не желая того, начинаешь вести здоровый образ жизни. В 22 часа по локальному времени весь вагон погружался в сон и просыпался часиков в 6 утра. Мало того -- только в поезде мне удавалось заснуть СРАЗУ ЖЕ, не ворочаясь часами в ожидании сна. Днем ли, ночью ли -- достаточно было лишь закрыть глаза.
Это и было мое первое впечатление от этой поездки...
24 декабря нас накормили рождественским обедом ($12,95 включая налоги) и выпустили на час погулять в городе Виннипеге (провинция Манитоба.) Насколько я могу судить, Виннипег очень даже неплохой город, но математикам там приходится туго. Это я понял, прочитав надпись под фотографией городских трамваев. Надпись эта гласит, что трамваи перевозили население с 1892 по 1955 год и "оставили много приятных воспоминаний о семидесяти трех годах своего существования". Я же, как ни старался, больше шестидесяти трех лет насчитать не смог. Из чего сделал весьма печальный вывод, что работа математика в Виннипеге мне не светит...
Насчет Саскетчевана замечу, что с ним мне не совсем повезло. Вернее, самой провинции не повезло с расписанием поездов -- поезда его проскакивают ночью, когда разглядеть что-нибудь из окна фактически невозможно. И в Саскатуне (это такой город, Ведьма как-то рассказывала о нем анекдот) поезд стоит лишь пятнадцать минут, причем прибывает он туда в три часа ночи, когда все добропорядочные люди спят, а магазины и рестораны -- закрыты. Поэтому, проскочив Саскетчеван, пассажиры поезда номер 1 (именно так называется поезд, идущий из Торонто в Ванкувер) оказались утром 25 декабря в провинции Альберта.
Эдмонтон мне тоже пришлось пропустить -- из-за завтрака. Дело в том, что 25 декабря, в честь рождества, нам, пассажирам "экономного" класса было позволено позавтракать не в обычном вагоне-ресторане, а в специальном вагоне-ресторане, предназначенном для пассажиров первого класса. На первый взгляд, казалось, что единственная разница между обычным рестораном и "первоклассным" -- в цене -- пассажиры первого класса платили за завтрак раза этак в полтора больше, чем пассажиры класса "экономного". Но позднее, заказав, скрепя сердце (и закрыв рукой цены) приглянувшийся мне завтрак, я обнаружил еще одно различие -- в "первоклассном" вагоне-ресторане ДАВАЛИ ДОБАВКУ!!! От которой я, разумеется, не отказывался :)
Проскочив Эдмонтон за завтраком, я вышел на кислород только в Джаспере, где поезд остановился аж на час и пятнадцать минут. Сам Джаспер (провинция Альберта) -- небольшой городок, который, кажется, живет исключительно доходами от туризма. Вся главная улица Джаспера (непосредственно примыкающая к станции) состоит сплошь из ресторанов и сувенирных магазинчиков, с небольшим вкраплением банков, отелей и (однако!) пункта обмена валюты. Причем большинство из упомянутых заведений работали на всех парах, невзирая на царивший в округе крисмас. Некоторые, правда, старались "сохранить лицо", заявляя, что "сегодня они работают только до пяти". Но с таким же успехом они могли закрываться и в полпятого -- поезд все равно отправлялся в 16:25, увозя почти всех клиентов в дальний путь. Затем была еще ночь и утром 26 декабря, я таки добрался до Ванкувера.
Что меня поразило в Ванкувере, так это то, что вход на станции "Sky train" (это такое надземное метро, типа торонтовского RT, только подлинее (28 км) и идущее на высоте от пяти до 15-20 метров) был свободный. Вместо кассиров, контролеров или просто барьеров, которые невозможно преодолеть без билета, там была лишь табличка с надписью "зона оплаченного проезда" (fare paid zone) и предупреждением, что отсутствие билета карается как минимум сорокадолларовым штрафом.
Поскольку за годы, проведенные вне России я несколько отвык ездить зайцем, я обзавелся билетом (стоило это по случаю воскресения $1,50 на все три зоны) и вдоволь покатался на sky train (на небесном поезде?) и на "морском автобусе" (seabus) -- небольшом таком пароме, идущем через какой-то (не знаю названия) залив от ванкуверского "даунтауна" в Северный Ванкувер. Жаль только, был туман и мне мало что удалось разглядеть...
В Северном Ванкувере я пообедал и прогулялся по рынку, а потом, выбрав торговый центр, закупил несколько необходимых для обратной дороги вещей. Закупил вроде бы не так уж и много, но чемодан мой этого не выдержал :( Ручка чемодана оторвалась и пришлось мне в срочном порядке заменять ее пакетом. А потом я покатался на троллейбусах (да, в Ванкувере ходят троллейбусы, а я на них не катался аж с 1988 года) и приехал на вокзал, дабы отправиться в обратный путь...
И снова Джаспер. 27 декабря. Сбросив оковы кристмаса, город встретил нас классической музыкой на вокзале и настежь распахнутыми магазинами и ресторанами, кои на этот раз уже не намеревались закрываться в пять часов. Воспользовавшись случаем, я хотел было купить телефонную карточку, но таких карточек (где не брали за соединение) не было и мне пришлось отказаться от этой затеи. Вместо покупки карточки, я неплохо позавтракал в одном из ресторанов и чуть было не оставил там "на память" свой фотоаппарат.
Заодно я успел обнаружить, что звонки из автомата в провинции Альберта стоят не 25 центов, как всюду в Северной Америке, а 35. Но больше я ничего узнать не успел -- поезд заправили топливом и водой, несколько вагонов отцепили (их предназначалось пустить по другой линии) и объявили посадку.
А вечером того же дня, (в сумерках,) мы прибыли в Эдмонтон. Выйдя на вокзал, я понял, что почти ничего не потерял, проехав этот город 25 числа рано утром. Вокзал был маленький и находился он (в отличие от вокзала в Джаспере) на отшибе, вдали от магазинов и ресторанов. Когда пассажиры вышли из поезда и смешались с отъезжавшими, провожавшими и просто обслуживающим персоналом, вокзал оказался набит до отказа. И единственное, что мне оставалось делать -- это выйти на перрон и любоваться видом вечернего Эдмонтона. Вечерний Эдмонтон, кстати выглядел довольно-таки неплохо.
А потом мы поехали дальше...
И опять мы проскочили за ночь Саскетчеван, проснувшись уже в Манитобе. А следующей крупной станцией был Виннипег, в который мы прибыли уже во второй половине дня 28 декабря. Город встретил нас повешенным на телеграфном столбе Санта-Клаусом. За что его там повесили -- не знаю. Но учитывая выдающиеся способности жителей Виннипега к математике, можно допустить и то, что означенный Санта-Клаус попытался кого-то обсчитать.
Выйти из вагона я не решился -- стянку обещали всего лишь на 30 минут, причем, по каким именно правилам эти тридцать минут намеревались отсчитывать -- не сказали. В конце концов, мы простояли в Виннипеге минут сорок. Потом к поезду прицепили еще несколько вагонов (перрона стало не хватать) и мы устремились в Торонто...
И еще раз -- нельзя не подивиться произошедшим со мной переменам. Проспав всего лишь 5 часов я отнюдь не чувствовал себя сонным или усталым. И засыпал я сразу же -- достаточно было лишь откинуться на спинку сидения и закрыть глаза. С чего бы это? Неужели это целебный воздух канадских прерий на меня так подействовал?
В Торонто мы прибыли поздно вечером 29 декабря. Даже очень поздно -- в пол-двенадцатого ночи. Подъезжая к городу, я обратил внимание на то, что город (равно, как и его предместья) слегка изменился. Например, на перекрестке Sheppard и Leslie, вместо беспорядочного нагромождения балок и перекрытий появился уже вполне сформировавшийся остов станции, а в Ричмонд Хилле, рядом с Bantry Avenue появилась еще одна улица, названия которой мне узнать не удалось.
Поскольку следующий мой поезд (на Оттаву) отходил только в 8 часов утра, а снимать комнату в отеле (или беспокоить друзей-ВМовцев) мне не хотелось, я отправился прямиком к своей бывшей (даже уже не бывшей, а сверхбывшей) квартирохозяйке, у которой и переждал ночь, попивая чай с тортиком и выслушивая ее жалобы на судьбу.
А следующий день я провел перескакивая с поезда на поезд. Сначала я приехал в Оттаву. Где, воспользовавшись трехчасовым "пробелом" между поездами, я заскочил в магазин подержанных вещей и купил себе новый чемодан (вместо старого, с оторвавшейся ручкой). Затем я поехал в Монреаль. Прибыл я туда уже в сумерках и, при виде монреальского "даунтауна", сиявшего огнями на фоне темного неба, мне почему-то подумалось, что все "даунтауны" ну поразительно похожи один на другой. Однако проверить это у меня не было времени, поскольку почти сразу же после прибытия поезда Оттава -- Монреаль, объявили посадку на поезд Монреаль -- Квебек. И мне пришлось прервать свои размышления относительно даунтаунов и, сев в вагон, направиться к еще одному "перевалочному пункту" моей поездки -- Квебек-Сити...
Город Квебек мне всегда напоминал Иерусалим. Только если Иерусалим построен все же в восточном стиле, Квебек-Сити построен в стиле европейском. (По крайней мере, именно так это кажется мне, прожившему 8 лет в Израиле.) Сойдя с поезда, я довольно долго гулял по городу, разыскивая заодно свою гостиницу и спрашивая направление у прохожих. Но некоторые из них (причем этих некоторых было довольно-таки много) английского не понимали и помочь мне в моих поисках не могли. Попытался я было поговорить с одной девушкой сперва по-русски, а затем и на иврите (а что еще делать, если она не понимала по-английски, а я -- по-французски?) но она очевидно меня не так поняла, поскольку вместо ответа, покраснела и убежала. Тогда я решил, что хватит с меня поисков и, связавшись с хозяйкой гостиницы по телефону, получил от них подробные указания, как до этой гостиницы добраться.
Короче говоря, где-то в 11 часов вечера (30 декабря) я добрался до гостиницы и, быстро помывшись и почистив зубы, лег спать. Впервые за всю эту неделю -- на кровати, а не в кресле. И в гостиничном номере, а не в вагоне поезда -- опять же, впервые с 23 декабря. Так я спокойно проспал всю ночь, а что мне в эту ночь снилось (вернее, кто мне снился) -- того не скажу...
Описание моих похождений в Квебеке невозможно начать без описания гостиницы и ее хозяев. Так вот, гостиница, в которой я остановился (La Gite de Naturopathe) оказалась ничем иным, как частным домиком, переделанным под гостиницу. Поскольку в эти два дня я (невзирая на 2000 год) оказался единственным постояльцем, хозяева гостиницы были ко мне более, чем внимательны и заботились о моем комфорте так, как не заботятся даже в самых шикарных пятизвездочных отелях на Гаваях.
Нет, конечно же, шоколадку мне под подушку никто класть не собирался (и правильно -- она бы там растаяла, поставив меня таким образом в весьма неприятное положение) но сразу же по прибытии (еще 30-го вечером,) в мое распоряжение были предоставлены чайник, коробка печений, сахарница, книги и многое другое. О книгах я упомяну несколько позже, а для начала скажу, что завтрак, поданный мне тридцать первого декабря утром был великолепен.
Состоял этот завтрак из печенных груш и блинов с кленовым сиропом, которые (речь идет о блинах) приготовлялись прямо на месте, по мере получения утвердительного ответа на вопрос "еще блинов?". Все это я запивал натуральным ананасовым соком, одновременно с этим наслаждаясь рождественскими мелодиями в исполнении магнитофона. Потом было мороженое, ванильный пудинг и еще какие-то сладкие блюда квебекской кухни. А после завтрака, в качестве дополнительного бонуса, хозяева гостиницы предложили мне прогулку в горы (находившиеся в непосредственной близости от предместий Квебек-Сити), от каковой прогулки я, разумеется, не отказался.
И там, в горах, шагая по заснеженным тропам, мы разумеется разговорились и я узнал о своих новых знакомых много интересного. Так вот, прежде всего, хозяева гостиницы были квебекцами от мозга до костей. Имена их (Френс и Франсуа) говорили сами за себя, а по-английски из них двоих говорила только Френс. Я уже упоминал о книгах, предоставленных ими в мое распоряжение, так вот, среди них была и книга "Quebec -- La belle province", основной идеей которой было нечто типа "нас 6 миллионов и тем не менее мы смогли таки сохранить наш язык и нашу культуру среди 300 миллионов 'англофонов', причем не год и не два, а несколько столетий". И это не говоря уже о том, что помимо всего прочего, Франсуа являлся так же автором "оды Квебеку", которую (оду) он мне тут же и спел. Я же со своей стороны, перевел беседу в несколько другое русло (заговорив о рождественских мелодиях, услышанных за завтраком) и, в свою очередь, удивил их рассказами о том, что Рождество в России отмечается 7 января, а Санта-Клаус там называется Дед Мороз и приходит он с подарками на новый год.
В довершение беседы я рассказал им анекдот (незначительный такой анекдотишко из anekdot.ru) и был просто поражен той бурной реакцией, которую он (анекдот) вызвал у моих собеседников. (Прямо хоть переводи весь anekdot.ru на французский, дабы отвлечь население Квебека от сепаратистских настроений.)
Вот так вот, интеллигентно общаясь с хозяевами гостиницы, я и провел почти весь последний день 1999 года. А в 16 часов, я переоделся в свой "выходной костюм" и отправился на поиски ресторана.
Итак, было 16 часов, 31 декабря 1999 года. В преддверии круглой даты, Квебек был разукрашен, как никогда раньше. Старый город, точно новогодняя елка, был увешан гирляндами. На равнине Авраама, замерзший фонтан был превращен в каток и народ катался там на коньках -- на настоящих коньках, не роликовых. Из динамиков, висевших над катком, гремела музыка -- народные квебекские мелодии, исполнявшиеся на гармошке. А на крепостную стену проецировались картины -- от сцен из прошлого (маркизов и мушкетеров 17-18 веков, битвы за Квебек итд) до привычного (но неимоверных размеров) числа "2000" на фоне звезд и снежинок.
Когда время перевалило за пять часов вечера, я позвонил своим бывшим одноклассникам в Израиль и осведомился у них насчет Y2K. В ответ мне было сказано, что все работает нормально, свет горит, телевизор показывает, самолеты с неба не падают и вообще, "аколь беседер" (то есть, все в порядке). Минутой позже, насколько я мог судить, разговаривая по телефону, в квартиру вошел Марик с пятьюдесятью шекелями, полученными им из автомата. В конце концов мне было велено "уняться", ибо "у нас ничего не было и у вас не будет". Успокоив меня таким образом, приятели поздравили меня с наступающим и повесили трубку. А я, посмеявшись слегка над каким-то гражданином (тот немилосердно терзал банковский автомат, пытаясь снять со счета аж 1500 долларов,) пошел договариваться с администрацией итальянского ресторана насчет встречи нового года.
И вот, наконец, новогодний вечер. Когда-то давно (в 1960 году,) моя мама мечтала о том, что будет она встречать 2000 год в кругу семьи, с мужем, детьми и внуками (sic!) Но встречала она Новый год у знакомых. А я, так и не обеспечив родную мать внуками к 2000 году, встречал Новый год в Квебек-Сити, в неплохом таком итальянском ресторанчике.
Вообще-то я планировал прийти туда в половине двенадцатого и провести в ресторане всю ночь, но дирекция ресторана решила иначе. Мне было велено явиться в 21:30 и заявлено, что после полуночи никакой еды посетителям подаваться не будет. (Мотивировалось подобное заявление тем, что после наступления Нового года публика начнет плясать и официантам будет весьма неудобно манипулировать среди танцующих.) Короче говоря, пришлось мне слегка изменить свои планы и явиться в ресторан на два часа раньше планировавшегося времени.
Как только я переступил порог ресторана, моя куртка была сразу же экспроприирована метрдотелем, а мне самому было предложено меню, состоявшее аж из девяти блюд, восемь из которых мне были впоследствии поданы одно за другим.
Что это были за блюда? Это сказать трудно. Так как французские их названия я не запомнил, а русских названий этих блюд я попросту не знаю. Одно из них напоминало холодец, только было сладким. Другое, судя по всему, было жареной олениной. Дальше были гигантские равиоли, посыпанные сыром "пармиджан" и политые каким-то интересным соусом, был бульон с какими-то странными (длинными) сухариками и многое другое. На закуску был торт с лимонной глазурью, на которой шоколадным кремом было написано "2000". И, разумеется, не обошлось и без бокала шампанского в честь наступавшего 2000 года.
А публика тем временем веселилась. Музыканты исполнили "ламбаду", причем пусть меня прихлопнут, если они исполнили ее не на итальянском языке. Дальше были знаменитые "гуантанамера" и "бесаме мучо" и многое другое из этого же репертуара. А на экран, висевший над столиками, проецировалась какая-то телевизионная программа. Где показывалась Европа, отмечавшая уже наступивший у них 2000 год. Салют в Париже, фейрверк в Риме, где-то крестили "ребенка тысячелетия", родившегося аккурат в полночь по локальному времени... А потом Новый год ступил и на канадскую землю -- жители Ньюфаундленда встретили его на полтора часа раньше нас. И телевидение сразу же переключилось на счастливых соседей, к которым спустя полчаса присоединились жители еще трех провинций.
А потом телевидение стало время от времени показывать какой-то светящийся шар, который торчал на каком-то шпиле в ожидании своего часа. А нам раздали дудочки, колокольчики и прочие праздничные причиндалы, из коих мне были выданы колокольчик и шляпка с надписью "happy new year". И пошли отсчитываться секунды и светящийся шар, наколотый на шпиль, поехал вниз; а сбоку, в отдельном квадратике показывалась башня канадского парламента с часами, на которых заодно показывались оставшиеся до полуночи секунды...
Не было привычного боя курантов и боя часов с парламентской башни тоже никто не услышал. Был обратный отсчет, точно на космодроме и ликование (и звон бокалов и гудение дудочек и хлопанье воздушных шариков) когда этот отсчет дошел до нуля. На экране, на фоне парламентской башни выскакивали двойки и нули, а народ вопил, визжал, дудел, звонил, свистел и вообще, выражал свой восторг всеми доступными способами на протяжении где-то десяти минут. Потом шум слегка поубавился, музыка возобновилась и, поскольку еда посетителям уже не подавалась, начались танцы-шманцы-обниманцы. А так, как танцор из меня кислый, то я решил позвонить Филе (причем, с учетом разницы во времени, это был звонок из 2000 года в 1999-й) и поздравить ее (и всех собравшихся у нее ВМ-овцев) с наступавшим новым годом.
Позднее Филя утешала меня тем, что американцы попросту не умеют встречать Новый год. Но изначально мне отнюдь не понравилось то, что все торжества вдруг резко оборвались в 0 часов 50 минут и метрдотель объявил, что ресторан закрывается -- по-моему, ради 2000 года можно было задержаться чуть дольше. Что я и намеревался сделать, но... Квебек-Сити (вернее, старый город) стремительно пустел -- рестораны закрывались и народ расходился по домам. Утихла гармошка на Авраамовой равнине и картины на стену больше не проецировались. Работали только пабы и дискотеки, у которых "на всякий пожарный" стояло по фургону (если не по два) с полицией. Но ни в пабы, ни на дискотеки меня отнюдь не тянуло, поэтому я сел на автобус (предпоследний автобус, кстати говоря, а ведь было-то всего-лишь полвторого) и вернулся в гостиницу.
Оттуда я еще раз позвонил Филе (благо на карточке еще оставалось достаточно звонильного времени) и узнал от нее шокирующую новость о том, что Ельцин вдруг ни с того ни с сего ушел в отставку. Потом я поговорил за ВМ с Медным Ангелом (все-таки, декаду не был в ВМ -- надо же узнать, что там такое творится) и, при помощи Архи, вбросил свою поздравительную реплику. А вдоволь наговорившись, отправился спать. Посчитав на этом встречу нового года (а по американской версии -- и нового века с новым тысячелетием) законченной...
P.S. Кстати, если кто-то не так понял мою поздравительную реплику, объясняю -- объясняю: Все ВМ-овцы поздравлялись с наступившим 2000 годом. Исключением были лишь Владимир из Калифорнии, SSSS и иже с ними, которые поздравлялись с наступавшим 2000 годом.
Это (и только это) я и имел в виду. А вовсе не то, что "этих поздравляем, а эти пусть подождут". И никого я обидеть не хотел...
Вопреки всяческим прогнозам, Y2K задел всего лишь две системы -- ВМ и CN Rail. В ВМ (как мне рассказала Филя) "заглючил" год (ставший 19100 вместо 2000), а в CN Rail сошел с рельсов товарняк, полностью заблокировав линию между Монреалем и Квебеком. Поэтому поезд из Квебека в Драммондвилль был заменен автобусом, а поезд из Монреаля в Галифакс (через Драммондвилль проходящий) был пущен в объезд и, минуя Драммондвилль прибыл на станцию Сен-Фуа (Sainte Foy), опоздав часа этак на три. И соответственно, вместо сорокаминутного ожидания в Драммондвилле, мне пришлось провести около трех часов на станции Сен-Фуа. И не только мне -- вместе со мной на этой станции ждали поезда еще где-то полтораста пассажиров. В качестве небольшого утешения, нам были предложены пончики, напитки и прочая ерунда подобного рода (заказать пиццу они не догадались,) но пассажиры по-прежнему были недовольны, раздражены, усталы и, разумеется, все хотели поскорее уехать. Поэтому, успокоились они только тогда, когда где-то вдали раздался звук, очень похожий на рев слона -- это гудел паровоз.
А на сдедующее утро, мы уже мчались по Нью-Брансвику, наверстывая упущенное время. Именно мчались -- поезд несся со скоростью 120-130 километров в час, обгоняя шестисотые мерседесы новых брансвикцев, которые катили по находившемуся рядом шоссе. Проводники, желая окончательно задобрить пассажиров (или поздравить их с наступившим?) раздавали бесплатно напитки и сэндвичи. А заодно, заказывали такси для тех, кто по милости железной дороги опоздал на автобус. Короче говоря, в Галифакс мы приехали разве что не с песнями и "всего лишь" с полуторачасовым опозданием.
В Галифаксе моросил дождь, поэтому прогулку по городу я решил отложить на завтра и направился в гостиницу... пешком (дожидаться автобуса под моросящим дождем мне не хотелось). Когда я добрался до гостиницы, хозяйка (новая шотландка) принялась гнуть пальцы, объясняя мне, что я должен исчезнуть из означенной гостиницы не позже половины одиннадцатого завтрашнего утра. Погнув пальцы и потребовав от меня грамотно сосчитать до половины одиннадцатого, хозяйка исчезла, а я, оставшись в номере, повесил свою куртку на одну из прикованных к шкафу вешалок и принялся (впервые дней за десять) смотреть телевизор. Намеревался я вообще-то посмотреть выпуск новостей (а вдруг Филя пошутила насчет отставки Ельцина?) но новостей не было и пришлось мне довольствоваться передачей "history bites". А потом я смотрел Anne of Green Gables. Много думал...
Утром я, как мне и было велено, покинул гостиницу в 10:30 и решил наконец, вдоволь прогуляться по Галифаксу. Но не тут-то было. Добравшись до набережной (и оказавшись в десяти минутах ходьбы от вокзала,) я вдруг встретил весьма привлекательную девушку, с которой сразу же и разговорился. (Однако! Давненько со мной ничего подобного не случалось...) Беседовали мы долго, а когда расстались, я жалел только об одном -- что невозможно привести эту девушку в ВМ. Да, да, именно там (вернее, тут, в ВМ) ей и место, так как темы, на которые мы беседовали, отнюдь не уступали ВМ-овским. Но увы, увы, увы, по-русски она не знает ни слова и даже мое реальное имя ей удалось выговорить только с двенадцатой попытки. (А если бы я назвался Граганьяру?) Поэтому пришлось мне от подобной идеи отказаться и идти к вокзалу ни с чем. (Хотя почему ни с чем? С чемоданом!) А на вокзале уже стоял поезд, которому и предназначалось довезти меня (и еще порядка тысячи пассажиров) до Монреаля...
Последнюю часть моего путешествия описывать довольно-таки трудно. Поскольку ничего особенного за все те сутки не случилось. По дороге в Монреаль, сбылась наконец моя мечта -- рядом со мной (в виду нехватки мест,) проводник посадил девушку. Но увы, девушка эта была из тех, что "на физтехе самая красивая", поэтому особого общения у нас с ней не получилось. Не было и бесплатных бутербродов, поскольку поезд шел по расписанию и только в самом конце (из-за вынужденного объезда) запоздал на два с половиной часа. (Пообещали лишь, что вычтут половину стоимости билета при следующей поездке.) А в самом Монреале моросил омерзительный дождь (и температура была плюс два градуса), так что прогулка по городу у меня не получилась. Но духом я не падал. Вместо этого, я до отвала наелся в премилом ресторанчике, а потом, не имея возможности осмотреть Монреаль надземный, стал осматривать Монреаль подземный -- там (как и в Торонто) тоже есть своего рода подземный городок, достаточно большой, чтобы не подниматься на поверхность как минимум, в течении часа. А заодно, я вдоволь накатался на метро -- на всех линиях понемногу. И, вернувшись на вокзал, поехал домой, в Оттаву.
На этом моя рождественско-новогодняя поездка и закончилась -- часа через два я ступил ногой на перрон оттавского вокзала, а еще через полчаса я уже был дома.
Граганьяру
7-9 января 2000