1987 год. Ясный вечер тихого эстонского лета. В парке Тартусского университета накрыты столы, уже слегка разоренные, но еще сохраняющие следы яств. За столами сидят лингвисты, уже слегка утомленные, но еще сохраняющие следы учености. Во главе самого аккуратного стола сидят трое, точнее, четверо: Ю.Лотман. Его можно отличить по пиджаку и стакану "Кянукукка" в твердой руке. М.Лауристине. Ее можно отличить по маленькому значку депутата Верховного Совета. Филя. Она отличается от всех присутствующих неземной красотой, а также держит на руках ребенка.

Лотман: А теперь выпьем за главное открытие нашей школы - за Филю!

(Все сидящие в парке выпивают. Крики "Ура!", "Да здравствует Филя!", "Долой КПСС!")

Лотман (продолжает): Не буду долго говорить о тех удивительных открытиях, с которыми Филя познакомила нас за эти несколько дней.

(Крики "Нет уж, расскажите!", "Да ну их на фиг!")

Лотман: Дорогая Филя, неоднократно во время моих прогулок по этому парку, сень которого видела многих достойных мужей, да и жен не менее достойных, если вообще имеет смысл всерьез сравнивать мужские и женские доблести, как это делал, например, Якобсон в своем эссе о стиле, в той части, где он рассказывает о странном эпизоде из жизни Шкловского, когда тот по ошибке бежал из Советской России - ну, Вы молоды, Вы можете этого не помнить, а многие достойные мужья...(пауза). Боже мой, что это я несу?
Филя (мелодично): Что Вы, Юрий Михайлович! Я с таким удовольствием слушаю!
Лотман (несколько смущенно): Марьюшка, а что же ты молчишь?
Лауристине (с сильным русским акцентом): Да что тут скажешь? Есть еще у нас таланты, черт побери!
Филя (нежно): Спасибо, дорогие мои! А теперь возьмите свои слова обратно!
(Воцаряется тишина. Только слышно, как посапывает во сне ребенок, и звенят стаканы за дальним столом. Вечереет)
Лотман (шепотом): Филечка, ради Бога, но ПОЧЕМУ?
Филя (зардевшись): Мне стыдно.
Лауристине (незаметно убирая акцент): Чего стыдно? Что ты у нас самая-самая?
Филя: А вы знаете, акк писать частицу "-ли" с плохими словами?
(ВСЕ ошеломлено мотают головами)

Филя (воодушевляясь): А трактат о Хере вы читали? Или об Ахинее?

(ВСЕ молчат, подавленно. На заднем плане слышна протяжная песня ямщика. Песня приближается, и, проезжая мимо, переходит из ми-минора в ре-минор из-за эффекта Допплера)
Филя: Так что же меня хвалить, когда написано ТАКОЕ?

ЗАНАВЕС