Действующие лица и исполнители в порядке появления:

Настоятель монастыря - тучный мужчина лет 60. (на фото:"Памятник великомученику Фаллопию и его бессмертному подвигу под стенами монастыря")
Кандид - заезжий французский богослов и филолог-любитель
Резонер - заезжий московский филолог (на фото: "покурив дивной травы и потеряв очки, разъясняет красивым девушкам значение заморских слов")
Бюргер - заезжий немецкий пес-рыцарь (на фото: "опохмелившись, смело смотрит в глаза своим мучителям")
Царь-батюшка
Некто в капюшоне
Псари, конюшие, кравчие, стрельцы, монахи, золотари...

Действие происходит в трапезной монастыря. Темновато, прохладно, но сквозь узкие окошки пробиваются яркие лучи солнца.

Как обычно в моих пиесах, посреди трапезной стоит огромный дубовый стол, за которым на дубовой же скамье сидит НАСТОЯТЕЛЬ с кружкой квасу ошую. Одесную лежит амбарная книга в тяжелом кожаном переплете и письменный прибор. В деснице настоятель сжимает перо, судя по размерам - страусиное.

НАСТОЯТЕЛЬ: Ох, грехи наши тяжкие! Ну как не успеем задание царя-батюшки выполнить? Хорошо, если в Соловецкий монастырь пошлют. И поделом мне - нечего было перед дьяками грамотностью хвастать.
(чешет в затылке и продолжает задумчиво): Стоеросовая? Почему да почему! Отцы наши так говорили, деды, и нам наказали. Что значит "откуда взялось?"

Со скрипом отворяется дверь справа и входит МОНАСТЫРСКИЙ СЛУЖКА, а за ним КАНДИД, облаченный в кургузый французский наряд - нечто вроде камзола и коротких штанов. Шляпу с пером и бумажный свиток он почтительно прижимает к груди. Войдя, делает массу мелких смешных движений - раскланивается, машет шляпой, роняет свиток, опрокидывает дубовую скамью. Все это время с лица его не сходит лучезарная улыбка.

КАНДИД: Батюшка, мон шер ами! Рад доложить, что премного продвинулся в решении ваших милых загадок.
Н: Присядь ради Бога, не мельтеши! И без тебя тошно!

К (присаживаясь): Итак, мон пер, вы задали мне несколько вопросов, на которые я подготовил воистину энциклопедические ответы. Мой учитель мэтр Вольтер был бы мной горд (разворачивает свиток).

(за дверью слышен шум, грохот, страшные вопли, стук падающих тел. НАСТОЯТЕЛЬ и КАНДИД в недуомении оборачиваются на шум. Раздается громкое немузыкальное пение: "О, Tannenbaum, Tannenbaum..." и в дверь почти впадают БЮРГЕР в кожаных штанах, железных латах на голое тело и шлеме набекрень, и РЕЗОНЕР в лосинах, ментике, седом парике с буклями и пенсне на золотой цепочке. Шлем окончательно падает с головы БЮРГЕРА, и с нарастающим грохотом крутится по каменному полу. Достигнув апогея, грохот обрывается.

Б: Донерветтермуттер...
Р: Отец настоятель, извините. Еле добудился проклятую немчуру...или немчуры? (задумывается, в глубокой задумчивости садится на дубовую скамью, и продолжает бормотать себе под нос):добудился кого-чего? нет, кого-что... (дальше неразборчиво)
К: Ах, друзья мои! Как приятно встретить вас в этот ранний час. Вы ведь обыкновенно так рано не встаете?
Б (с мукой на лице): Резонер, брудер, можно я ему разок врежу?
Р: Мин херц, потерпи. Сейчас рассолу принесут, тебе полегчает.
Н: Дети мои, перестаньте ссориться. Не до того.
(Трижды хлопает в ладоши.Входит служка с двумя огромными кружками пива.БЮРГЕР, утробно ворча, жадно припадает к кружке. РЕЗОНЕР категорически отказывается, причем лицо его искажено страданием.
НАСТОЯТЕЛЬ грузно встает из за стола, выходит на середину, оправляя рясу, и обращается ко всем троим в несколько менторском тоне):

Как вы, наверное, помните, вы приехали сюда поднабраться мудрости, отрешиться от мирской суеты и продвинуться в понимании (заглядывает в бумажку) индо-европейских корней общеславянских выражений.

Вы также, конечно, помните, как нас соблазнил зеленый змий и грех гордыни обуял наши слабые души. А собака эта, царёв наушник, в тот же день донес на нас в Тайный Приказ. И вот царь-батюшка, дай ему Бог здоровья на многие лета, велел решить три загадки.

КАНДИД, БЮРГЕР и РЕЗОНЕР согласно кивают головами и радостно улыбаются.

Н: Я только вам не сказал, что если до сегодняшнего вечера не решим загадки - всех казнят лютой казнью. Deadline называется по-аглицки.

КАНДИД вскакивает и замирает с раскрытым ртом. РЕЗОНЕР скорбно кивает головой, как бы желая сказать: уж в такой стране живем. БЮРГЕР страдальчески подпирает буйну голову кулаком и хрипло спрашивает :

Б: А... это... фатер! Казнь-то какая?

Н: Под монастырь подведут.

(Пауза)

К: А что это означает?
Н: Одному Богу известно. Слышал, что плохо это.
К: Мне кажется, я понимаю.
(принимает нравоучительную позу и говорит тоном лектора):

>>Как известно, на Руси во время разных передряг знатные люди (князья и пр.) укрывались в монастырях и там пережидали передряги в осаде. Но поскольку никакие передряги не должны были мешать нормальному течению знатной жизни, в том числе появлению новых придворных и разнообразных гостей, их продолжали приводить и в монастыри. А как можно было проникнуть в осаждённый монастырь? Только через подземный ход. Отсюда следует, что выражение "подвести под монастырь" означает "представить ко двору", но в лихое военное время. >>

Н (с сомнением): Боюсь, царь-батюшка не это имел в виду.

Р (мечтательно): Одна красивая девушка недавно дала мне...
Б: Га-га-га!!!
Р (смешавшись): Не перебивай же ты меня, пивное твое брюхо! Дала крайне огорчительное толкование выражению "подвести под монастырь".
Она возводит его к другому выражению: "Не ходи с..ть под монастырь". Смысл - не делай нехороших, необдуманных поступков, которые могут плохо кончиться.
А "подвести под монастырь" означает подтолкнуть, спровоцировать на такой нехороший поступок.

К: А почему, собственно, нельзя с...ть под монастырь?
Б: Действительно, с чего это? Я из рода Гоген-Магогелей, мы где хотим, там и с...м! Да я вас всех щас... (пытается встать, но падает обратно на скамью)

Н (горестно): Так вот кто каждую ночь грешит под святыми стенами!
Б: Фатер, а что же делать, если ватерклозета нет?
Н: Воздерживайся, сын мой, усмиряй плоть! Святой Акакий не ходил до ветру весь великий пост.
Р: А великомученик Павсикакий - от Рождества и до Пасхи. Правда. потом умер.
Б: А зато мои предки норманны могли не мыться по три года, и ни хрена с ними не делалось.

К (восторженно): Как это замечательно - оказаться в компании благородных людей со столь достойными предками!

Н: Господа филологи! Позвольте все же напомнить вам про царские загадки (разворачивает свиток). Итак, первая: откуда взялось выражение "дубина стоеросовая" и что оно означает?
Вторая: что такое "остолоп"?
Третья: одинаковы ли по смыслу и происхождению слова "накось" в выражениях "сикось-накось" и "накось выкусь"?

Б: Ну, дубина - это понятно. Вот у меня был друг, русский богатырь, Илья звали.Я его немецкому обучал. говорю: их бин Бюргер, унд ду бист Илюша. Так его и прозвали: дубист. Потом у него подруга была, Алена. Ее прозвали дубиной.
К: Я даже понимаю, что было дальше!
Б: (подозрительно): Ну?
К: Полагаю, эта достойная подруга была ... как бы это поизящнее выразиться... весьма любвеобильна?
К: Да уж, было дело. Как-то раз за ночь сто печенегов насмерть замучала.
К: Вот-вот! Она была столь искушена в делах Эроса, что могла заменить сто обыкновенных женщин. Поэтому ее и прозвали - дубина стоэросовая.
К: В чьих делах искушена?
Р (мучительно поднимая голову): Эроса, Бюргер! Бог такой был у греков. (со стуком роняет голову обратно).
Н; Что вы такое мелете? В этих стенах о каких-то поганых язычниках! Сейчас епитимью наложу!

К: Однако, мон пер, объяснение-то замечательное! Я уверен, что царь-батюшка будет доволен.
Н; Ладно, запишу (старательно скрипит пером, пока БЮРГЕР продолжает речь)
Б: Таких, как Алена, было тогда немало. Их всех прозвали дубинами. Всяких нормальных мужиков они посылали на хрен.
Р: (язвительно): Тебя тоже, поди, посылали?
Б: Не помню, давно это было. Вообще, не перебивай. Так вот, только богатырь мог взять дубину в подруги. Их боевое мастерство в сочетании с женской логикой сбивало врагов с панталыку и выручало богатырей из трудных ситуаций. Простым воинам было завидно, и они прозвали жалкие кривые палки - дубинами. Дескать, приеду к вам с дубиной. Враги сразу сдавались и платили большой оброк. А потом уже повелось что ни попадя так называть.
Н (вполголоса): Эк его понесло! не надо ему больше наливать.
Б: Как-то богатыри даже забрели в Америку, где индейцы предложили им выкурить трубку мира.
Н (с неодобрением): Какая пакость - это ваше табачное зелье!
Б: В те славные времена, дорогой фатер, в качестве набивки трубки использовался не табак, как полагают многие, а дивная трава, прозванная впоследствии морехуаной. Индейцы, накурившись, испытывали друг к другу братские чувства , и больше не дрались.
Р (с подозрением): Как называлась трава? Какое море?
К: Море Хуана. я тоже слышал эту историю и готов ее рассказать.
(ВСЕ выражают одобрение и поудобнее рассаживаются вокруг стола)

ИСТОРИЯ О ДОСТОСЛАВНОМ ИДАЛЬГО ХУАНЕ, ОТКРЫВШЕМ НОВОЕ МОРЕ И ДИВНУЮ ТРАВУ

К: Был некогда при дворе короля Филиппа доблестный идальго Хуан. Превыше всего он ценил размышления и философские беседы о возвышенном, однако не уступал прочим идальго и даже многим грандам в воинских доблестях.
Р(опять влезает); Ну, это понятно. Иначе кто бы его при дворе держал?
К; Идальго Хуан много сил уделял поискам философского камня, за что имел неприятности от инквизиции. На него даже завели было дело, однако король Филипп в этот момент организовывал экспедицию в Новую Испанию, за океан, и Хуан, во избежание неприятностей, завербовался в эту экспедицию лейтенантом. Под его началом было около тридцати отъявленных головорезов, которые, однако, были ему преданы, и готовы идти куда угодно.
По прибытии в Америку Фернандо, руководитель экспедиции, отправил Хуана с отрядом на запад, приказав разведать новые земли, привести жителей в подданство испанской короны, и доложить об исполнении.
Хуан отправился в путь, покорил несколько племен, обратил их в христианство, а затем с частью отряда углубился в непроходимые джунгли и долго шел на запад, не встречая никого по дороге. Воины его стали роптать, поскольку в покоренных индейских племенах уже успели свести близкое знакомство с местными девушками, и не понимали, зачем и куда ведет их неутомимый лейтенант.
В один из вечером, когда поредевший отряд разбил лагерь и поужинал, воины обратились к Хуану с жалобой на усталость и отсутствие развлечений. Хуан тогда предложил, что отряд останется стоять лагерем еще на неделю, а он с двумя добровольцами еще три дня будет идти на запад, а на четвертый, если ничего не найдет, то повернет обратно.
К исходу второго дня пути Хуан и его спутники Диего и Пабло поднялись на невысокий холм и увидели, как впереди через просвет в деревьях блеснула полоска воды. Ускорив шаг, они двинулись в этом направлении, и менее чем через час вышли на песчаный пляж на берегу моря, окаймленный симпатичными дюнами. Не снимая лат и держа в руках крест и испанский флаг, они вошли по колено в воду, торжественно нарекли море морем Хуана и объявили собственностью испанской короны, вместе с берегами и проживающими на них народами.
Надо сказать, что Хуан к этому времени уже попробовал индейской травы табака, и скучал по нему. Поэтому, когда из дюн вдруг вышел бодрый старик, попыхивающий трубкой, Хуан обрадовался и закричал: ''Отец, закурить не найдется?''
Старик подошели представился на прекрасном кастильском наречии - кстати, звали его тоже Хуан, и из уважения к его возрасту наши путники стали называть его дон Хуан. Дон Хуан охотно поделился травой, однако предупредил, что это не табак, а специальная трава, растущая только вдоль берега этого моря. Название, данное морю, он одобрил, и заметил, что он, видимо, единственный человек, кроме троих отважных воинов, кто забредал в эти места.
Покурив травы, Хуан и дон Хуан начали вести себя довольно странно. Они вели между собой неторопливую беседу, то и дело забывая начало фразы, а временами принимались хохотать, как безумные, но не могли объяснить Диего и Пабло, над чем именно. ''Ну представь себе, Пабло: сапог на правую ногу!'' говорил Хуан, падал навзничь и не мог продолжать своих речей из-за душившего его смеха. Дон же Хуан рассказывал гостям необыкновенно интересные истории без начала и конца, причем проявлял непонятную осведомленность в европейских делах.

Проведя два дня в приятном безделии, отряд попрощался с доном Хуаном и двинулся в обратном направлении. Когда до лагеря оставалось не более половины дня пути, внезапно из-за дерева выскочил циклоп огромного роста, мгновенно разоружил всех троих, связал и притащил в пещеру, служившую чудовищу столовой. Там он, отвратительно ругаясь, объявил, что съест всех троих, если они не сумеют его рассмешить. бросили жребий. Первому смешить циклопа выпало Диего. Он запел веселую песенку своей родной Андалусии, однако циклоп, послушав пару минут, пренебрежительно махнул рукой и сожрал несчастного. Пабло принялся жонглировать плодами папайи, в изобилии росшими кругом, строя при этом уморительные рожи, но не смог развеселить чудовище, и его постигла судьба несчастного Диего. Хуан между тем мысленно уже распрощался с жизнью, однако решил испытать последнее средство. Достав самую большую трубку, он набил ее несколькими пригоршнями морехуаны, раскурил и предложил циклопу. Тот выкурил трубку в три затяжки и через три минуты обратился к Хуану с такой речью: ''Ты думаешь, я тебя тоже хочу сожрать? Представь: я - тебя - и вдруг сожрать! это же невообразимо смешно!'' - и принялся хохотать, как безумный. Хуан осведомился, можно ли ему теперь идти восвояси, и слово '''восвояси'' настолько насмешило циклопа, что он повалился на землю и только слабо махал ручищей в направлении выхода. Хуан, не мешкая, собрался и побежал через лес в сторону лагеря. Вскоре он уже увидел вдали костры, но в этот момент он почувствовал на плече лапу циклопа. Хуан обернулся, и циклоп с огорчением сказал ему; ''' Извини, дорогой. на хавчик пробило''.
(длительная пауза)
Р: Ну?
К: Ну, и сожрал его, разумеется.
Б: Погоди, как так - сожрал? а откуда тогда взялась вся эта история?
К: А историю потом сочинили. Точнее, она всегда была, только мы ее раньше не знали.
Б: Когда - раньше?
К; Ну вот, ты только сейчас узнал, я - год назад, а когда-то никто ее не знал. Но она от этого не переставала существовать в некотором идельном смысле.
Р: Бюргер, не слушай его. это он Платона начитался. Никто твоего Хуана не сожрал.
К (запальчиво): Как это - не сожрал?
Б: Да я с ним во Фландрии воевал пять лет назад, и он мне все то же самое рассказывал, только совсем по-другому.
Р: Извини, бюргер, если совсем по-другому, то откуда ты знаешь, что то же самое?
Б: Ну потому что... (замолкает)

Н: Дети мои! Вы не забыли, что у нас еще две загадки?
К: Ну. про остолопа - это же тривиально:
Остолоп - очень знающий человек. о-сто-лоп - видоизмененное ''о ста лбах''. по аналогии с выражением ''семи пядей во лбу''.
Р: Твое объснение мне кажется не совсем точным. Однажды, гуляя в окрестностях своего имения, я познакомился с очаровательной девушкой, дочкой лесника. Она объяснила мне, что остолоп - это такой здоровенный пень. Отсюда мораль: общение с красивыми девушками обогащает русский язык. Я тебе сколько раз это говорил, а ты все не решаешься. Так и уедешь восвояси невежда-невеждой.
К; Да, обогащает язык и облегчает карман.
Б: Ничего подобного! Ты просто, когда с ними общаещься, штаны откладывай в сторонку, тогда они до карманов не дотянутся.
К (хлопая себя по лбу): Как же я раньше не сообразил!
Н (отрываясь от свитка): Так, про остолопов записал. Теперь давайте про сикось-накось.
К: Это тоже просто. Выражение '''сикось-накось'' представляет собой вульгаризированное петербургскими плотниками понятие '''синус на косинус'', то есть тангенс, и свидетельствует о традиционно высокой кавалификации русских мастеровых. а выражение '''накось выкусь'' пришло из служебного собаководства. '''На кость, выкусь из нее мяско'' - так ласково говорили царские псари. так что выражение означает поощрение подопечного.
Н: не поминал бы ты царских псарей, Кандид!
Р: По-моему, Кандид, выражение '''накось выкусь'' ты объяснил неверно. Слово '''накось'' образовано по аналогии со словами '''наледь '' или '''накипь'', то есть от глагола '''косеть''. Скажем, ты вечером напился, окосел, а с утра у тебя страшная накось.
К (несколько сбитый с толку русскими приставками): Хорошо, а что же такое '''выкусь''?
Б: Это даже я знаю! Это то же самое, что закусь, только закусь употребляют внутрь, а выкусь - наружу.
Р: Совершенно верно! Итак, '''накось-выкусь'' означает похмелье, сопровождаемое неудержимой тошнотой.
Н (лихорадочно записывает последние слова). Уф! Ну, слава Богу, теперь не страшно и царю-батюшке показаться!

(стук в дверь. не дожидаясь ответа, входят двое стрельцов с алебардами, бояре, стрельцы, конюшие, псари. Комната наполняется нестройным гомоном, запахом сена, навоза и перегара. Наконец, входит царь-батюшка в короне набекрень и потертой мантии из красного бархата. Воцаряется тишина. Царь тяжело садится в кресло резного дуба и ударяет посохом в пол)

Ц: Отец Евстахий! Поди-ка сюда!
Н (робко): Фаллопий, батюшка-царь!
Ц; А я говорю - Евстахий. Возражать будешь?
Н: Да, в общем-то, какая разница?
Ц (горестно): Разница громадная! Одно в ухе, а другое... (обреченно машет рукой).Ты загадки мои решил?
Н: Да, государь.
Ц: Ну и что такое накось выкусь?
Н (разворачивает свиток): Это, государь, наказание за грехи. Накось - это с утра бывает, ежели накануне перебрать.
(ЦАРЬ угрожающе покашливает)
Н (не замечая): А выкусь - это вроде закуси. Только закусь - внутрь (показывает на себе, проводя пальцем от подбородка к животу), а выкусь - наружу (энергично проводит рукой в обратном направлении)
(ЦАРЬ неожиданно вскакивает с места и с неприличной поспешностью выбегает из залы. Из-за двери слышны малоприятные звуки, сопровождащие сильную тошноту, а затем сдавленный вопль: '''Под монастырь мерзавцев!''. Стража хватает НАСТОЯТЕЛЯ, КАНДИДА, БЮРГЕРА и РЕЗОНЕРА и, тыча в спину кулачищами, выводит из залы. Слышны удаляющиеся крики: Парблё! Зи швайнкерль! миствих! и тому подобное)

ЗАНАВЕС

Второе действие

Действие происходит в камере под стеной монастыря. Под потолком - зарешеченное окошко на уровне земли, из которого пробивается свет. По трем стенам камеры - дальней от зрителя, правой и левой - тянутся нары, на которых сидят КАНДИД, РЕЗОНЕР и голый по пояс БЮРГЕР, весь покрытый синяками.

Р: И что же дальше-то было?
Б: Короче, привязали меня к столбу, а сами с монастырской стены стали плевать в меня косточками от персиков и авокадов.
К: Да уж, и нравы у вас в Московии.
P:А ты, когда границу пересекал, большие такие красные флажки видел?
К: Нет, а почему ты спрашиваешь?
Р: Извини, что-то я опять перепутал.

Б: Мне вот что интересно: какая сволочь авокадо сюда завезла? Бывало, огурца не найдешь под сивуху, не говорю уж о колбасе, а как косточками плеваться - так у них авокадо корсзинами стоит.
К (глядя в окно): Бюргер, а там подвода едет, кажется, с кокосовыми орехами...
Б: Вообще-то, завтра твоя очередь под монастырь идти.
К (сухо): Начальству виднее.
Р: Друзья мои, перестаньте ссориться. Лучше давайте подумаем, как нам отсюда выбраться.

(со скрипом открывается дверь. Стражники тупыми концами алебард вталкивают НАСТОЯТЕЛЯ, мокрого с головы до ног и очень смущенного. Дверь с лязгом захлопывается, но НАСТОЯТЕЛЬ продолжает стоять у двери, не решаясь войти)

Б (принюхиваясь): Фатер, что это там с вами делали? Неужто...
Н: Да, сын мой! Представь, до чего дошло! Священнослужителя моего ранга, положившего двадцать лет на службу Господу, взять и осквернить. Прямо со стены вверенного мне монастыря.
Б: Осквернить? Обоссать, что ли?
Р: Да что ты, сам не чувствуешь?
Н: Человек двадцать стрельцов, да еще им три бочки пива выкатили из моих лучших запасов! Еще три дня - и я разорен.
К: Отец настоятель! Все к лучшему в этом лучшем из возможных миров. Так говорил мой учитель.
Б: Аха. Щас прямо. Что же тут хорошего?
К: Ну, не знаю. Например, эту рясу давно пора было постирать, а тут такой удачный случай подвернулся. К тому же, завтра, наверное, будут срать на голову.

Р (стоя у окна): Чем-то мне этот возница с орехами показался знакомым.
Б: Святой отец, ложитесь-ка вы в том дальнем углу, а мы здесь. Пора спать, по-моему.
Р: Да, вроде никаких развлечений больше на сегодня не обещали.

(НАСТОЯТЕЛЬ задувает свечу, и сцена погружается во мрак)

Третье действие.

В темноте раздается страшный крик:"Батюшка-царь, больно же!" и в ответ голос: "Терпи, служба такая". Снова тишина. Затем раздается приглушенный гомон, который становится все громче. Раздаются взрывы хохота, затем скрип несмазанной железной двери. Свет проникает в ту же камеру . В полумраке РЕЗОНЕР и КАНДИД вскакивают с нар и смотрят на дверь. Слышен могучий храп БЮРГЕРА и менее могучий - НАСТОЯТЕЛЯ. В дверь входит НЕКТО в сутане с капюшоном, надвинутым на глаза)

НЕКТО: Ну что, не по нраву вам, собакам, царева милость?
К: Извините, а почему вы не постучавшись, так сказать...
Р (бросается навстречу НЕКТУ): Байкер, ты ли это!!!
БАЙКЕР (сбрасывая капюшон): Ну я, я! Услышал про ваши подвиги, и сразу понял: если вы с Кандидом возьметесь за дело - непременно плохо кончится. Еле успел.
К: Ну почему же ты так скептичен?
БАЙКЕР:Скептичен-септичен. Звиздить меньше надо. Ладно, вот вам по топору (достает два топора из-под сутаны), а я уж по старинке. С верной дубиной (достает из-за спины бейсбольную биту).
К: О, кстати, Байкер, мы выяснили происхождение слова "дубина". Это страшно интересная история...
БАЙКЕР: Ты с нами идешь или хочешь завтра под монастырь? Учти, что стрельцам с вечера роздали по две миски гороховой похлебки.
К: Иду, иду. А что ты сделал со стражей? Неужели зарубил?
БАЙКЕР: Потом расскажу. А кто это там в углу дрыхнет?
Р: Сейчас разбудим (трясет БЮРГЕРА, слышны невнятные немецкие ругательства)
БЮРГЕР: Что случилось? Какого хера?
БАЙКЕР: Ты меня не узнаешь?
Б: Хуан, дружище!!!
(Кидается к БАЙКЕРУ, обнимает его. Слышен отчетливый хруст костей)
ХУАН-БАЙКЕР: Карамба, порке мадонна, лечо дель негро вьехо! Отпусти, задушишь. И вообще, пора сваливать.
Б: А отца Фаллопия?
ХБ: Ему уже прощение подписано, сам видел в канцелярии.
К: Что это батюшка-царь так подобрел?
ХБ: Я ему Виагры привез, Нефтекумского завода.
Р: Так вот почему стрельцы так страшно вопят!
ХБ: Ну да, монастырь же. До ближайшей девки десять верст скакать. Впрочем, хватит болтать. Пошли, пока стража обкуренная. Я вас записал в экспедицию к его величеству королю Фердинанду, в Америку на поиски новых полезных растений. Через две недели отправление, а нам еще до моря доскакать.

Все четверо выходят из камеры, свет гаснет. Через пару минут герои появляются на авансцене, представляющей из себя тропинку через поле ржи. Они хором поют на мотив "Интернационала", БЮРГЕР при этом немилосердно фальшивит:

Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ
И вы, меньшинства голубые,
И ты, терпимый к ним народ.

Это есть наш последний
И решительный бой,
С Интернационалом
Воспрянет...

Звук внезапно обрывается. Герои застывают на месте, как бы пораженные неожиданной мыслью.
Вкрадчивый голос диктора заполняет зал:
- Время Интернационала прошло! С "Виагрой" все воспрянет гораздо лучше. И навсегда!

ЗАНАВЕС