БЫЛЬ О ЖИВОЙ ЦАРЕВНЕ

Все мы с раннего голопузого детства знакомы со «Сказкой о мертвой царевне и о семи богатырях», принадлежащей перу А.С. Пушкина. И с детства же мы уверены в том, что это насквозь придуманная сказка. Давайте попробуем посмотреть на «Мертвую царевну» новыми глазами. Потому что не сказка это совсем. Я попытаюсь доказать, что «Сказка о мертвой царевне» на самом деле есть рассказ о совершенно реальных событиях, лишь чуть-чуть завернутых в мифологическую форму. А зачем завернутых, я тоже скажу. Перефразируя того же Пушкина: «Сказка ложь, да ...».

Перескажу вкратце фабулу произведения (не потому, что думаю, что кто-нибудь подзабыл, а – понадобится нам). Царевна, сговоренная уже замуж, перед свадьбой исчезает из дворца и обнаруживается у так называемых Семи Богатырей. Умирает, похоронена в пещере в хрустальном гробу. Безутешный жених обнаруживает гроб, бьется лбом в хрусталь, разбивает изделие, царевна оживает, веселая свадьба, автору ни меду ни пива толком не досталось.

Попытаемся же отделить зерна реальных событий от так прилипшей к ним сказочной шелухи.

В самом начале произведения мы знакомимся с первой женой царя, сидящей одиноко у окошка с заснеженным пейзажем и терпеливо ждущей мужа, одновременно отсчитывая сроки беременности. Мужа-царя однако нет в наличии в течение ровно девяти месяцев, и даже вестей о нем не приходит. Где может находиться надежа-государь так долго и в условиях полной информационной блокады? Ответ мы найдем в другой так называемой сказке Пушкина, а именно в «Сказке о царе Салтане». Тамошний царь тоже, едва женившись, исчезает надолго из дворца, но про Салтана мы знаем точно, что «в те поры война была». А война, если она тяжелая и опасная, конечно требует присутствия в войске царя-военачальника, да и весточку с театра военных действий особенно лишний раз не подашь. Военная цензура, понимаете ли.

Итак, отметим, что царь был на войне и на войне тяжелой. Возвращается он на Рождество и застает свою царицу с новорожденной девочкой на руках. Радость его однако не долга, потому что царица в этот же день умирает (по-видимому от послеродовых осложнений; ну царя же не было на месте при родах, вот и не некому было как следует распорядиться). Через год царь женится вторым браком и тем заканчивается предыстория. Потому что сама история начинается, когда девочка-царевна сильно подросла и «жених сыскался ей».

Вот эту ситуацию мы рассмотрим подробнее. Нам практически ничего не известно, как девочка росла и что с ней происходило в промежутке между вторым браком отца и ее обручением. Можно только сказать, что девочка не была избалована вниманием мачехи (ни злым, ни добрым – никаким), папаша-царь просто исчезает из повествования, так что росла она сама по себе и что в ее голове происходило – кто теперь знает. Во всяком случае, наука придворного политеса, этикета и монаршей этики, передаваемая обычно от родителей к детям в повседневном общении и на личном примере, по-видимому прошла мимо нее, не затронув чувствительных струн детской души.

Однако, в конце концов, царевна выросла и сговорена замуж. Обратим внимание на важные слова «жених сыскался ей». То есть не она сама сыскала и не он ее сыскал, а как-то сам сыскался. Иначе говоря, мы имеем здесь типичный случай династического брака, когда матримониальные связи являются лишь дополнением межгосударственного договора и его атрибутом, когда интересы молодоженов играют последнюю роль в выборе партнера. Отметим также, что женихом является явный иностранец и к тому же басурманин – «королевич» Елисей. По традиции инициатива брака формально исходила со стороны жениха («сват приехал, царь дал слово») и ничего нового или информативно-ценного здесь нет, но что важно, так это приданое царевны – «семь торговых городов да сто сорок теремов». Ого! Ну семь городов мы оставим на совести рассказчика, а вот что без существенных территориальных уступок дело не обошлось – факт. Вам ничего такой договор не напоминает? Да это же явный мирный договор, навязанный победителем проигравшему, да еще в форме, близкой к ультиматуму. Вспомнив тяжелую войну, о которой говорилось в самом начале, придем к очевидному выводу – брак царевны с Елисеем позволял обеим сторонам выйти из многолетней войны, причем проигравший царь мог максимально сохранить лицо, оформив отдачу территории не как военную капитуляцию, а как приданое за дочерью. И волк сыт и овца слегка цела.

Дипломатия сделала свое дело, но непредсказуемая жизнь берет свое. Прямо накануне отбытия царевны по новому месту жительства, в день девичника, невеста таинственно и бесследно исчезает из дворца. Скандал? Еще какой! В перспективе срыв договора и возобновление войны. Что, по-видимому, никак не на руку ни одной из сторон. Ну действительно, только что закончили войну, согласовали договор, прикрыли все хорошо и тут на тебе. Дальнейшие действия с обеих сторон были по-видимому уже тщательно согласованы по дипломатическим каналам. Царская сторона делает вид, что не знает куда царевна делась (и, скорее всего, действительно не знает), королевская сторона делает вид, что верит всему, что от царя исходит. Потому что это единственный разумный в сложившихся условиях выход – продолжать тянуть резину.

Решено, что незадачливый жених, Елисей, поедет искать свою нареченную. Решение, если подумать, абсолютно неудачное. Как он будет искать ее в чужой стране? Не зная места и языка? У царя своих ищеек не было? Спецслужбы разошлись на каникулы? Полиция забастовала? Секретность такая строгая, что сказать никому нельзя было? На все эти вопросы, кроме последнего, ответа нет. А секретности уже никакой и не было, потому что скандал просочился наружу и «молва трезвонить стала: дочка царская пропала!». Так Елисею, казалось бы, сидеть себе в столице и принимать отчеты от полиции и частных детективов. Нет, он сам поехал. Словом, полнейший абсурд.

Итак, Елисей разъезжает по окрестностям и спрашивает, где его невеста. У кого и как он может спрашивать? Он же иностранец, языка не знает. Поэтому и реакция на его вопросы достаточно однозначная: «Кто в глаза ему смеется, кто скорее отвернется». А чего еще он может ждать? Поэтому он периодически беседует с солнцем, месяцем и другими не менее осведомленными небесными телами. А вернее (ведь Елисей же не до конца сумасшедший, он такая же жертва папашиного произвола, как и наша царевна. Послали его искать, он и ищет), он в своих отчетах о прогрессе поискового процесса указывал: 17 числа сего месяца с 14.00 до 15.20 беседовал с месяцем, получены ценные данные, но конкретных наводок пока извлечь не удалось, поиск продолжается.

И такой «поиск» продолжался согласно Пушкину до тех пор, пока ветер не донес Елисею, где действительно находится его царевна. Ну что ж, перейдем к царевне.

Зачем она сбежала? Ну это то как раз более или менее понятно. Представьте себе молодую девушку, замкнуто живущую во дворце, которой вдруг сообщают «радостную» новость, что она просватана и должна немедленно собирать манатки и отправляться к Елисею. Ей же страшно. Страшно от неизвестности. Все, детство разом кончилась, ты – солидная дама, миссис Елисей, надо куда-то неизвестно куда ехать, а там заграница, одни басурмане вокруг и ксендзы сплошные ходят, а родного попа днем с огнем не встретишь, и говорят все не по нашему. Ну и психанула она. Пока мамки и няньки, ахая, обсуждали новость и вытаскивали из кладовок чемоданы, дите и сбежало из дворца.

Так бы и съели ее в лесу дикие звери или погубил лихой человек, не попади она к семи так называемым братьям-богатырям. Давайте присмотримся к ним поближе. Итак семь мужиков живут в лесу, называют себя братьями. Промышляют, понятное дело, охотой и разбоем. Применительно к реалиям нашей сегодняшней жизни, отметим в списке их любимых занятий такое, как «вытравить из леса пятигорского черкеса». (А для чего вытравить, и объяснять не надо – в шашки с ним играть. А то ведь их семеро, нормальный турнир с выбыванием организовать невозможно). На делишки свои, отметим, выезжают все семеро, дежурного по дому не остается. Можете представить какой бардак царил у них в доме. И вот к ним попадает наша царевна. Ясное дело, братья-богатыри рады-радешеньки. Задарма, за еду и кров, они получили сразу и домработницу и кухарку («приберет и приготовит»). Любопытный вопрос, кстати. А откуда царевна научилась убирать и готовить? Знать, ее во дворце держали в черном теле. Или братцы бивали за грязь в комнатах и пересоленный суп. Использовалась ли царевна для плотских удовольствий – предполагать обратное трудно, но документально неизвестно, да для нашего расследования это и неважно. А важно то, что своим приобретением-царевной богатыри несомненно бахвалились во всех окрестных кабаках. Разве может подвыпивший усталый мужчина не похвастаться успехом? Если к тому же этот успех – царевна? Так что знали прекрасно все в округе куда именно царевна делась и где ее искать. И это ответ на вопрос, почему на расспросы Елисея отвечающие смеялись ему в глаза.

Итак, Елисей рано или поздно должен был обнаружить, где его бывшая невеста. И можно понять его дилемму. С одной стороны, невесту надо возвращать, его ведь для этого и посылали, да и государственная необходимость требует. С другой стороны, он один, а тех семеро. Силы до такой степени неравны, что и связываться нечего. Потому Елисей и шлет в столицы свои идиотские по форме отчеты о беседах с небесными светилами. А в столицах так же серьезно кивают головами (совсем мальчик с ног сбился, день и ночь ищет, все возможное и невозможное делает, просто носом землю роет), и подшивают отчетики в папочку.

Здесь в нашей истории наступает таинственный момент. Потому что, как именно Елисей получил назад свою царевну, так и осталось неизвестным. И по сей день доподлинно неизвестно. Можно только гадать, получили ли братья-богатыри откупного или Елисей посулился им выхлопотать амнистию у царя-батюшки. Во всяком случае история о пещере видимо лишена не всякого смысла, именно в пещере и была произведена передача царевны в руки Елисея. Саму царевну скорее всего стукнули перед этим по голове чем-то тяжелым и передавали в бессознательном состоянии. Потому что сознательно она к Елисею, от которого уже раз сбежала, не пошла бы. И увозил ее Елисей максимально быстро и скорее всего недобровольно, потому что как иначе объяснить факт, что после «воскрешения» она не только носа не показала у своих благодетелей-богатырей, но и простой весточки с прощанием и благодарностью им не послала.

В результате Елисей с видимым торжеством возвращается в столицу с новонайденной невестой, немедленно играется свадьба, все (кроме молодоженов, но кому они интересны) счастливы, договор двух сопредельных стран упрочен, победила дружба.

Но надо же и народу официально объяснить как именно обстояло дело и соседям сообщения послать, что все в порядке, комиссий по изучению создавать не надо, озабоченности выражать тоже больше не следует. Вот тогда во дворец спешно призывается бойкое перо (конкретно, Пушкин Александр Сергеевич), которому поручается описать всю историю с правильными причинами и выводами. Что он и делает. Главное затруднение перед описателем – кто виноват? Кого объявить ответственным за срыв первоначальной свадьбы и последующие оттяжки и двусмысленности? Дворцовый совет решает – пожертвовать царицей. Вот кто во всем виноват, вот он – козел отпущения. И описатель наш не жалеет слов для очернения царицы. И шизофреничка она (с зеркалами беседует), и ерунду говорит регулярно (вспомним, неугодной служанке она грозит ... рогаткой. Веселенькое зрелище – царица, желая наказать сенную девку, бегает за ней по дворцу с рогаткой), и царевну от зависти к ее красоте извела. Последний аргумент, впрочем, притянут абсолютно за уши и не выдерживает никакой критики. Ну как может женщина, которой явно глубоко за тридцать, меряться красотой с молоденькой девушкой, к тому же еще невестой перед свадьбой? Ясно же, что невеста всегда и всюду будет самой красивой. Любая мать, даже если она и мачеха, будет только гордиться красотой дочери под венцом. Какие уж тут зависть и погубление. Нет, явно напраслину возвели на царицу.

И вот, чтобы спрятать концы в воду, царицу просто убивают («тут ее тоска взяла и царица умерла». Наверно яду подсыпали). Кто в этой истории выглядит отвратительнее других? По мне, так царь, который для спасения собственного лица запросто отрекается от своей много лет жены и велит (или просто разрешает) ее убить. Зато дочка наконец-то сбыта с рук и угроза от соседей отпала.

Последняя гнусность этой истории – Пушкину так и не заплатили сполна за работу. Как он аллегорически замечает: «Я там был, ... да усы лишь обмочил». Так обычно и случается с исполнителями грязных социальных заказов. И это «добрым молодцам урок».

Pero <Пушкин неисчерпаем>