Вышли мы все из ВМа
Сокращенный сценарий многосерийного фильма ужасов

Серия 111

Регнева, Африканец, Горилл, Арк, Пингвин, Барракуда, девушки, Мах, Scandi, Улитка, бюрг, РД, Undertaker, Прохоров, Акела, безвестный оператор

Титры скользят параллельно земле на фоне уютного кладбища где-то в окрестностях Чикаго (США). Под сенью дерев собралась группа персонажей различной четкости прорисовки. На заднем плане Большой Булыжник, в который вделана медна табличка с краткой надписью. "Регнева-мстительница. Автор известен".

Под самой большой и развесистой джамахирией на всем кладбище сидит Африканец и что-то ест, одновременно читая и программируя. За его стулом, полусогнувшись, стоит отдельный официант с огромным подносом, уставленным разнообразной снедью. На дереве сидит Горилл и внимательно смотрит на официанта.

Африканец (глядя прямо в камеру):

Доброе утро. Вчера ездил смотреть на то, как сношаются слоны и срут из жопы носороги. Поплавал с парашютом среди китов. Сломал ключицу и лучевую кость, вывихнул лопатку белой акуле. Не понял, почему тут целую неделю обсуждали Булгакова. Если в книге больше двухсот страниц, то автор просто выпендривается. Вон, у нас тоже не глупее люди есть. Вы мне объясните, почему зло - это благо?

 

Арк (бестелесной тенью прошелестывает мимо столика Африканца, волнуется):

Рассветы, закаты… куда я, туда ты… Что? Можете ли вы понять? А простить? А понять и одновременно простить? А если тебя, Африканец, лизнул в нос щенок ирландского волкодава? А армянского фокстерьера? Что, нет?.. Пойду, почитаю физику пучков.

 

Африканец продолжает спокойно жевать устрицу, запивая ее божоле. Горилл кидает в официанта банановую шкурку. Официант нервно сглатывает.

 

Внизу толстый белый субтитр: "Игнорирует".

 

Со стороны слегка краснеющего горизонта красиво пикирует какая-то птица. Группка персон возле могилы долго обсуждает, чайка ли это, хорошо ли, если это чайка, может быть, это хайку, или хокку, и почему чайник - не гульфик, и почему группка эту чайку не любит, а тюленя любит, но оленя любит еще больше, а птица тем временем неумолимо приближается, застилает весь экран, и на Валун садится Пингвин.

 

Пингвин:

Видел вчера корову. Нос, как терка. На шее у нее сидел котенок и говорил мне "ку".

 

Камера панорамирует на декоративный водный резервуар в углу погоста. Из резервуара высовывает лицо аквариумная Барракуда и немедленно принимается громко лаять на Пингвина, а заодно и на окружающих, нарушая покой погоста амплитудой баса и неожиданными всплесками эрудиции.

 

Группа девушек возле валуна изумленно вертит головами, следя за полетом мысли, но быстро отвлекается, потому что в разных местах экрана начинает мелькать Мах. В руках у Маха элегантный чемоданчик, на котором, по мере мелькания, появляются наклейки: "Америка", "Франция", "Россия", "Гибралтар", "Германия", "Нидерланды" и т.д. Камера удивленно пытается поспеть за мельканием. Сгущаются сумерки.

 

Мах (присаживается перед надгробием, раскладывается, достает ноутбук) и выстукивает:

"Африканец, божоле с устрицами - это нонсенс и признак вырождения". (За кадром раздается страшный грохот) О, черт!  Nasdaq опять упал! (Вскакивает, сворачивается и появляется в другом углу экрана с новой наклейкой "Лабрадор" на чемоданчике). Пошел строить графики, читать лекции, пасти детей, оцифровывать видеоизображения и починять унитазы.

 

Дыша мехами и туманами, с севера озера Мичиган, словно Снежная Королева, появляется Scandy, сидящая на ладье викингов.

 

Scandy (королевская повадка, обманчиво простодушное выражение лица, исполненного доброжелательности):

Я, собственно, задачки плохо решаю… Только в рамках магистратуры. И на роликах плохо катаюсь. Только на второй взрослый разряд тянет - и то, потому, что торможу с тройного акселя, а не пяткой. Еще я языков совсем не знаю - только вот шведский, английский, ну и так еще, по мелочи. И кремами я не пользуюсь. (Ее голос незаметно крепнет). Потому что мне этого и так не надо.

 

Камера взмывает в синее небо, показывает редкие кудрявые облачка и выхватывает из их пышной кучки страшную темную тучу. Туча набухает, наезжает на камеру и проливается грозой. Улитка, сидящая на Валуне Регневы, радостно шевелит рожками, изо всех сил улыбаясь Бюргу. Бюрг сидит, привалившись к ограде кладбища и усердно шевелит ушами, которыми вбирает знания, и пальцами, которыми пишет эссе "О пальцах". Он пьет пиво из пятилитровой кружки.

 

Бюрг:

Извените, но сколько будет дважды два? Ваши посылки мне ничего не доказывают, потому что подобные утверждения инвертны моему здравому смыслу. Фу-ты-ну-ты, какая цаца! (Исчезает в густых баварских лесах).

 

Ему вслед машет рукой добрый бородатый человек, напоминающий одновременно Миклухо-Маклая и Барклая де Толли. Он рассказывает окружающим потрясающие истории из жизни аборигенов стран Оз, Роз и Грез на пятнадцати языках, из которых четыре являются иероглифическими. Но это все равно не он.

 

Неон (поправляя синюю туарегскую чалму):

Туареги научили меня добывать пейотль из кецалькоатля, но писать кисточкой на песке я научился сам!

 

Зловещесть предгрозовой атмосферы усугубляет равномерный ржавый скрежет, доносящийся как бы из ниоткуда. "Кри-кра, кри-кра, кри-крррра!" - несетс из глубины экрана съедающий душу скрип, и вся компания содрогается, пытаясь унять дрожь и утихомирить спринтерский забег мурашек по спине. Камера скользит к детским качелькам за оградой погоста, но они… не раскачиваются.

 

И тогда с неба падает ужас, летящий на крыльях ночи. Имя ему - Ржавый Дятел.

 

РД:

"Испанский храмовый дятел является единственной известной птицей, умеющей жевать в темноте, а самка его, по преданию, способна высовываться из дупла на три четверти". Я приведу сюда свору тощих, умирающих от голода крыс, и преисполнюсь к вам всем холодным удивлением, если вы их сейчас же не накормите из своих жирных бюргерских закромов по всем правилам логики со ссылками на первоисточники и цитатами из инженерных журналов.

 

А между тем в глубине полянки споро кипит работа.

 

Первый Могильщик (Undertaker) (стоит, опершись о лопату и жестикулирует лицом в стиле Жириновского):

Я выбираю свободу! Hoaxerу в пачку! Руки прочь от Чечни! Каждой женщине в койку по личному гинекологу! Бери больше, кидай дальше!

 

Второй Могильщик (Прохоров) (усердно сопит, копая в одиночку свежую могилку):

О, этот Йорик… Я знал его ребенком… Я целовал вот эти губы…

 

Где-то воет Старый и Мудрый волк Акела. Он опять не промахнулся.

 

В полутьме раздается визг, хруст, звон разнообразного стекла и металла.

 

На сей раз это был оператор.

Серия 222.

Алена, Корректор, Говорун, Зануда, Филя, Байкер, Milta, Кузнечик, SSSS, Лайза, Ромашка, Мяугли, Шнурок, СанитарЖеня, Аардварк, Кот, Бэдмен, Северный Олень.

Камера опускает взгляд с небес на грешную землю и видит скорбную группку стоящих у валуна девушек. Дождь мешается с их слезами.

 

Алена (длинная русая коса, очи с поволокой):

Привет ВсеМ! Вообще-то меня нет. (Решительно делает половину шажка в сторону, но тут же возвращается к дамам).

 

В углу кладбища стоит древний деревянный крест, на нем вяло мотает головой, отгоняя слепней, какой-то распятый страдалец. Губы его распухли. Камера щедро показывает следы от вервия и гвоздей на его конечностях, терновый венец на бледном челе, заведенные в неземной муке глаза.

 

Распятый:

Ну корректор я, корректор…

 

(Алена радостно хихикает)

 

По лунной дорожке, тянущейся от горизонта (почти стемнело), на зрителя идут Понтий Пилат (Говорун) и Иешуа (Зануда).

 

Говорун:

У меня есть тезис о невозможности однополярности и кровавой опасности этой невозможности достичь.

 

Зануда:

Кровавой опасности попыток этой опасности достичь, добрый человек.

 

(Из резервуара выпрыгивает Барракуда и пытается откусить от Зануды кусок мяса).

 

Барракуда:

К прокуратору будешь обращаться "игемон", ясно, раб?..

 

Зануда (не теряя достоинства):

Кровавой опасности попыток этой опасности достичь, игемон.

 

Барракуда щелкает зубами и впрыгивает обратно в резервуар. Говорун (шепчет в забытьи, глядя на луну. Где-то сыто воет седой поджарый волк Акела - он опять не промахнулся):

Кровавой опасности попыток этой невозможности достичь…

 

Кучка женщин, с опаской глядя на приближающиеся фигуры, жмется друг к другу возле Валуна.

 

Филя (ржаные кудри, синие очи):

Мы вчера с Муськой носочек тянули-тянули, тянули-тянули…

 

Байкер (с диким визгом тормозит свой Харлей на шоссе возле кладбища):

Хрясь! И битой пополам!

 

Milta (каштановые пряди, столичный шик):

А у меня беда. Вчера летела на работу на своем самолетике, села, - ну, как обычно, на Красной площади, отвлеклась на секундочку у милиционера дорогу спросить, так вмиг кабину обчистили. Вынули 3Д СД плэйер, двуспальную кровать, ретранслятор Земля-Альдебаран, пять кредиток, четыре загранпаспорта, удостоверение донора и 116 песет. Но это все ерунда, потому что мне был дорог только вышитый бисером кошелек…

 

Алена (выжимая мокрую от дождя русую косу, всматривается в неясную фигуру у ограды):

Арк! Ты мое письмо получил?

 

Фигура у ограды нервно шарахается, неосторожно прячась за высокое надгробие с полустертыми буквами "In nomine Patrii et Filii et Spiri…". Из тьмы немедленно раздается душераздирающий крик и звук глухих ударов.

 

Алена:

Арк, кажется, ты устраиваешь мне сцену ревности!

 

Пингвин (не спеша склевывая жучков с клавиш мраморной клавиатуры на памятнике Биллу Гейтсу):

Видел сегодня жука… (нацеливается клювом на сидящих рядком Улитку и Кузнечика).

 

Кузнечик (храбро закрывая зеленой грудью Улитку, думает вслух):

 

…Как же её звали??? Ми... Ни... Нет, не вспоМиНить.

 

Камера наезжает на Улитку (обидевшись на непонятные слова Кузнечика, та с изменившимся лицом ползет к краю Валуна, чтобы покончить с собой через бросание вниз).

 

Проклятый Ген (лицо скрыто за ладонями):

Почему люди хотят пахнуть мускусом? Почему они хотят пахнуть мускусом, как дикие звери?..

 

Гном (высокая стройная девушка 178-90-60-90) незаметно, как ей кажется, скользит между могил в поисках ошибок и опечаток. Народ балдеет.

 

Возле центральной группы персон материализуется покрытый сосульками бородатый изможденный человек. Он дрожит и поэтому говорит с перерывами и очень медленно. На группу веет замогильным холодом.

 

SSSS:

…Ну и здрасьте всем… Хотел лет через десять съездить во Владик… Но… машина… в вечной мерзлоте… не завелась… Как это там было у Довлатова…

 

В воротах кладбища появляется Лайза в длинном черном плаще со сверкающими глазами.

 

Лайза:

Павич - отстой! (Женщины у валуна нервно вздрагивают). У Булгакова был воот такусенький талантишко, но и этого для читателя много. Эко в сортир! Маркеса в утиль! Красивых женщин в эмиграцию!

 

(Взмахивая полами плаща, Лайза разводит зловещий костер посреди кладбища и кидает в него дозволенные книги).

 

Ромашка прячется. Лютик поникает. Мяугли мяучит и, нервно засовывая мяугленка в кармашек на пушистом брюшке, с опаской взбирается на джамахирию, под которой уже почти заснул почти сытый Африканец. Горилл похотливо поглядывает на Мяугли. Официант на цыпочках уходит в тень.

 

Тонкий и тихий Шнурок, вытянувшись в Струнку, ваяет с натуры памятник Корректору, норовя отсечь от него все лишнее. Корректор из последних сил шепчет: "Ну, корректор я…" Алена довольно потирает руки.

 

Алена:

А вообще-то меня тут нет.

 

СанитарЖеня (в белом халате и черных усах) цитирует по памяти протоколы заседаний НКВД.

 

Камера панорамирует в самый дальний угол кладбища, углубляется в таинственную нору, долго тащит за собой взгляд зрителя и упирается в лицо непонятного трубкозубого зверя, который скептически улыбается на все свои четыре трубкозуба, наступает на камеру, выталкивает ее из норы, вырывается из-под земли и - взмывает к луне. Это Аардварк. Он прекрасна. Дождь прекращается.

 

Аардварк закладывает в ночном небе несколько фигур высшего пилотажа и роняет какие-то слова, но стоящие внизу их не слышат, занятые восхищенным наблюдением полета.

 

Стрекочет Кузнечик. Воет Акела. Пронзительно мявчет Кот. На другом конце земли мимо кладбища пролетает Бэдмэн.

 

Зануда (глядя ввысь):

Так вот ты какой, Северный Олень!..

Серия 333.

Subbota, онанимы, ВизК, Vadim, Сашинька, O.S., Uliss, Мариша, Архи, Olga, Итальянец, Тосол, Марго, Леонидыч, Pero, Дима Вернер, Резонер, писарь, Денис, "Я", Интернетовский Бомж, QQQ-и et al.

Утро следующего дня. Наступает Subbota. Умытые дождиком надгробия приветливо сверкают на солнышке. Следы пикника на обочине и шин Харлея, увядшие цветы и разорванные письма возле Валуна Регневы, раздавленные объедки фуа-гра, огрызки бараньей ноги, скорлупки из-под устриц и помет, оставленный онанимами, почти не портят пейзаж. Веет свежий ветерок.

 

Внезапно откуда-то доносится душераздирающий страшный ВизК.

 

ВизК:

Опять до Пингвинов досиделся! Это у нас в Бэй-эрии сплошь и рядом. Только мартинью на стартапах и спасаемся.

 

За гранью ВизКа молча кивают бледными от недосыпа головами мощный Vadim, родной Сашинька, рыжекудрая O.S., сотни других рашен хацкеров - лучших хацкеров в мире, а также Морж - истребитель американского пива и материнских плат.

 

Морж:

Poka.

 

Пингвин продолжает расслабленно сидеть на надгробии БГ, ненапряжно цитиру из Толкиена, Кин-дза-дзы, Красной Бурды и сценария ВМ за предыдущие 872 серии, и увлеченно играется Улиткой, Ромашкой, котенком, Кузнечиком, Морской Свинкой, цыпленком, поросенком, ежонком, мышонком, страусенком и драконенком, попутно в 598 раз переписывая свое резюме.

 

Ворота кладбища со скрипом открываются, и, небрежно поправляя хламиду на срамных местах, входит утренний Uliss.

Uliss (поет на мотив известной детской песенки):

Из чего же, из чего же, из чего же
сделаны наши мошонки?..

 

Группа девушек у Валуна Регневы, пульсируя, материализуется.

 

Мариша (черные косы, карие очи):

Вчера ходили в Метрополитен-опера, Космополитен-музей и ездили в детский парк Сокольники-на-Потомаке. Мой сын сказал, что это полный харрасмент и экстремальное проявление эйджизма на сексуальной основе.

 

Архи (пыльный серебристый хламидон с капюшоном, острый взгляд не по годам мудрых глаз):

//Кровавой опасности попыток этой невозможности достичь…

Ne fact! Odin moj drug priehal iz Moskvy i rasskazyval, chto tam nevozmozhnost' popytok dostigla krajnej krovavosti na edinitsu Krasnoj ploschadi…

 

Посетители кладбища (хором):

АРХИ!!! ГОВОРИ ЧЕРЕЗ КОНВЕРТЕР!!!!

 

Uliss:

Хуй. Почему у женщин его нет?..

 

Алена:

Привет ВсеМ! Вообще-то меня согнали с компьютера.

 

СанитарЖеня цитирует по памяти законы Хаммурапи.

 

Камера наезжает на группу, расположившуюся у Валуна. Ветер доносит оттуда обрывочные реплики:

 

Olga:

Ребята, я вчера познакомилась в спортзале с таким парнем в очках-велосипедах…
(Собеседницы завистливо цыкают языками и стараются сохранить доброжелательное выражение лица; Байкер за оградой дотаптывает какого-то качка в очках).
А вообще-то, дайте кто-нибудь ссылку на события в Белграде!

 

Филя:

Народ, меня теперь будет очень мало. Я ушла в отпуск. Стану учиться и работать. Брошу пить, гулять и читать ВМ. Начну новую жизнь. Закопаю фиалки и талант в землю. :) Фразы будете собирать сами, потому что у меня совсем нет времени. Я на минутку. :))

 

Алена:

Арк! Я послала тебе письмо, а ответа нет. Или это почта? Но я же послала тебе письмо вчера. А от тебя письмо было только сегодня. Или это почта? А вообще-то меня сегодня почти нет. Или это почта?

 

СанитарЖеня цитирует по памяти ПСС.

 

У дальней ограды кладбища появляются несколько фигур в белых кителях, тельняшках и фуражках с золотыми кокардами. На кокардах сверкает обрамленное крылышками слово "Редколлега".

 

Итальянец (высокий темноволосый латышский стрелок) устало снимает с широкого плеча большую переметную суму и осторожно выкладывает из нее на ближайшее надгробие несколько мраморных скрижалей. На каждой из них выбито "Матрица справедливости", Часть I, II и III.

 

Итальянец (бесстрастно):

Обновление.

 

Ведьма (черные космы, очки, красная помада) распахивает китель и лезет куда-то к себе за спину. Редколлеги замирают в предвкушении. Ведьма достает заткнутую сзади за ремень Беретту и с гордостью демонстрирует ее коллегам.

 

Крупный план: Гравировка на Беретте: "За успехи в истреблении мудаков от командования…" - дальше текст расплывается.

 

Ведьма (извилисто DVоясь):

Здравствуйте, дорогие мои! (небрежно помахивает в воздухе Береттой, персоны на всякий случай пригибаются). Добро пожаловать на борт! (Дает два предупредительных выстрела - один в воздух [из воздуха падает буревестник], а другой в землю [из земли доносится мат и пьяные песни]).

 

Тусующиеся поблизости в воздухе за чашечкой венского кофе Тосол, Марго и Леонидыч небрежно перебрасываются ничего не значащими замечаниями. Перекрывая скрежет Ржавого Дятла, крики чаек, звуки соек, зовы канареек, стоны дельфиних и свист оплодотворенных каракатиц, над озером летят слова:

"Мутация, прострация, а также дефекация,
Поллюция,  кибуц и я, а также реституция
Растение, движение, а также средостение
Миграция, стагнация, а также дефлорация,
Попутно мастурбация, а также эпиляция…"

 

Под эти зажигательные звуки камера панорамирует в сторону вида на береговую линию озера Онтарио, откуда на зрителя метко летит легкое Pero. Pero снижается, нежно обмахивает щечки стоящих возле Валуна Регневы дам, зло пикирует в задницу бродящего смутной тенью Арка и начинает скрипеть по пергаменту, лежащему возле Матрицы Справедливости.

 

Группа редколлег и яхтсменов чуть отходит в Тень Падающей Башни и начинает оживленно шептаться, размахивая руками и ногами, изредка оттуда же доносятс непонятные выкрики и пальба.

 

СанитарЖеня цитирует по памяти УПК.

 

Алена:

Меня тут сегодня нет. :-)

 

Внезапно темнеет среди бела дня.

 

Раздаются страшные шаги, сотрясающие самое землю. Входит Дима Вернер, Великий и Ужасный.

 

Дима Вернер <verner@anekdot.ru>:

Как нам реорганизовать рабкрин? Как повысить эффективность голосования, если нужная ссылка не будет стоять на первом экране сразу под шапкой? Боюсь, что те 200 000 новых посетителей, которые посетили сайт Анекдоты из России на этой неделе, просто результат нечестных компьютерных технологий. Однако, по последним данным, полученным с помощью телескопа Хабл, истинное число посетителей сайта Анекдоты из России, которому недавно исполнилось 5 лет, и который целиком является авторским проектом, и который выпускает подборку анекдотов каждый день без перерывов на обед, сон, подсознание и половую жизнь, перевалило за 234 674 908 ангстремов на квадратный парсек.
Здравствуй, Филя!

 

Филя:

Здравствуй Димочка!  :))

 

Дима Вернер <verner@anekdot.ru> уходит.

 

Алена:

Я на минутку. Ныряю в архивы.

 

СанитарЖеня цитирует по памяти ЖЗЛ.

 

В ворота кладбища, запыхавшись, вбегает очкастый юноша старшего подросткового возраста с бревном на плече, не здороваясь, кидает на центральное надгробие роман, рассказ, кусок кода на java-scripte и изготавливается убегать, не попрощавшись. Это Стан, называющий себя Теплым. Бревно он забирает с собой. За оградой его ждут какие-то еще таинственные персоны, дела и интриги. Пока он бежит туда и обратно, публика успевает его пару раз воспитать на манер сына полка.

 

Камера чуть отъезжает, чтобы показать еще один фрагмент ограды.

 

"Желтое лицо!" - вскрикивают некоторые наиболее нервозные персоны.

И действительно, к прутьям решетки приникло кошмарное желтое лицо с раскосыми глазами. Это японский юноша Хиронаги.

 

Хиронаги:

Веселятся. Нет, чтобы внутрь пустить. Нет мне нигде места, хирому и нагому… (Заливаясь слезами, падает в траву).

 

Ветер усиливается, экран проясняется. К причалу на озере Онтарио подходит маленькая обшарпанная яхточка с криво намалеванными на борту буквами "Лопе де Вега". На ней гордо стоит, икая одиночными иками и крепко держась за потерянный штурвал, Резонер (аллегория интеллигента широкого профиля с далекого Бодуна).

 

Ведьма (целясь с Валуна Регневы, внезапно открывает по яхте Резонера огонь из Беретты и между выстрелами тихо приговаривает):

Какое имя испортил, подлец!..

 

Резонер (не спеша уворачивается от пуль, спрыгивает с борта яхты и изящно раскланивается с кладбищенской публикой):

Как выдающийся текстолог, биолог, статистик, лингвист, стилист, гитарист, фигурист, плечист и речист современности… Ах! Меня сегодня все игнорируют!

 

Все восхищенно аплодируют, дамы окружают Резонера, слышны звуки поцелуев, щипков и возгласы "ах, поручик!" и "гусары денег не берут".

 

Алена:

Или это почта?..

 

СанитарЖеня цитирует по памяти БСЭ.

 

Писарь пишет на Валуне Регневы письма турецкому султану и Регневе, рвет, бросает и снова пишет. Adios! Adios! Adios! Adios!  - клинит Писаря, но он продолжает писать.

 

Незаметно проходят выходные, и наступает утро понедельника.

 

На площадку возле кладбища подъезжает в хипповом белом лимузе Денис (высокий, бледный, загадочный, тихий, интересный молодой полиглот дипломатического вида), подваливает на маршрутке "Я" (высокий, поэтический, с опасно поблескивающими глазами и склонностью к авторитаризму), шаркая натруженными опорками, прибредает Интернетовский Бомж (широкий, остроумный, лаконичный, сильно латинизированный), прикатываются, цепляясь хвостиками за свежие и несвежие могилки, толпы QQQев, таща за собой грузовики, полные протухших цитат… и Ваше Мнение снова оживает.

 

Надгробия отодвигаются, из них, очнувшись ото сна, вылезают живые люди и разбредаются каждый в свою сторону.

 

Камера панорамирует над маленьким бело-голубо-розовым шариком, опутанным ниточками, пересекающимися в помигивающих зеленым и красным точечках, да и весь шарик хитро подмигивает зрителю, пока на экране быстро струятся заключительные титры.

 

А в темном зрительном зале тихо наливают и закусывают Владимир <Toronto>, Spiritus, S.G., Влад, Физик, Hoaxer и некоторые другие люди и персонажи.

---

Хиронаги
Воскресенье, 8 октября 2000