Фрагмент 1

Корни современного сепаратистского движения Квебека уходят в 18-й век. В середине этого века современная территория Северной Америки, примыкающей к Атлантическому побережью была поделена между Британскими колониями и Новой Францией. Северная часть Новой Франции - это современная территория канадских провинций Нью Брансвик, Нова Скоша и южная часть Квебека вдоль океанского берега и русла реки Святого Лаврентия (по-английски она называется Сент-Лоренс, а по-французски Сен-Лоран). Описание (достаточно художественное) уклада жизни на этих территориях можно почерпнуть из серии романов Анн и Серж Голон о демонически прекрасной Анжелике, там где она в Новом Свете. Земли вдоль Великих Озер были в основном заселены выходцами из Англии и находились, соответственно, под Британской короной. Таковы начальные условия политического и географического уравнения. В середине 18-го века Европа была разодрана на части Семилетней войной - Россия и Франция против Пруссии и Англии. России и Пруссии воевать было легко, их только какая-то Польша разаделяла. Кто и когда обращал внимание на Польшу, если хотелось повоевать? Россия и Германия никогда такой мелочью не волновались. Франции и Пруссии тоже легко было друг до друга достать, между ними лежала аморфная масса прирейнский германских княжеств, курфюрств и епископств. Франции и Англии воевать между собой было сложнее из-за отстутствия сухопутной границы. Поэтому англо-французские боевые действия в основном шли в Северной Америке. В литературе мы их у найдем у Фенимора Купера в романах о Кожаном Чулке - "Пионеры", "Следопыт" и др. Подлость европейских держав заключалась в том, что они стравили между собой индейские племена. И сама эта война здесь называется Индейская. У Купера индейцы четко разделяются: так называемые "благородные" (например, делавары) и "кровожадные" (например, гуроны). Благородные, естественно, воюют за англичан, кровожадные - за французов. В канадских исторических преданиях, наоборот, гуроны считаются верхом благородства и образцом гостеприимства. В боевых действиях на стороне англичан участвовал, между прочим, молодой перспективный офицер вирджинец Джордж Вашингтон. Боевые действия протекали в целом благоприятно для России и Франции. Перелом наступил в 1762 году, когда после смерти Елизаветы Петровны и воцарении ее наследника Петра Федоровича Россия заключила сепаратный мир с Пруссией и ушла со всех занятых в ходе войны территорий (были отданы обратно Кенигсберг и Берлин). Франция одна не могла справиться с англо-прусской коалицией и в 1763 году заключила крайне невыгодный для себя мирный договор. По этому договору все французские владения на территории современной Канады переходили к Британской короне. Таким образом Британские владения в Северной Америке получили приличный кусок с франкоязычным населением. Диспропорция в сторону франкофонов выравнялась довольно скоро, когда после Американской революции в Канаду хлынул поток лоялистов - беженцев, сохранивших верность британской короне. Теперь уже Нова Скоша и, в меньшей степени, Нью Брансвик, стали преимущественно англоязычными территориями. Первый британский генерал-губернатор, назначенный в новоприобретенное владение, оказался очень разумным человеком. Он не стал насаждать английский язык и не стал выпихивать франкоязычных поселенцев. Школы учили по-французски, на руководящие должности в администрации и муниципалитетах активно выдвигались франкофоны. Английские поселенцы жаловались в Лондон на такое притеснение и губернатор был снят. Новый губернатор, приехав и понюхав ситуацию, стал продолжать точно ту же политику, причем даже более активно. Подобный дальновидный умный подход привел к тому, что союз франко- и англоговорящих провинций без каких-либо существенных языковых и культурных трений просуществовал под управлением британской короны в течение 100 лет до 60-х годов 19-го века. К середине 19-го века канадские провинции достаточно окрепли, чтобы взять на себя вопросы внутреннего самоуправления и встал вопрос о получении полной государственной независимости. Во главе движения стояли единомышленники и товарищи по партии Дж. А. МакДональд (из Онтарио) и Картье (из Квебека). Англия нисколько не возражала, более того, она охотно избавилась от тягот управления заморскими провинциями. Столицей новой страны стала небольшая деревушка Оттава, находящаяся на границе Онтарио и Квебека. Современная столица Оттава достаточно разрослась и располагается сейчас на двух берегах реки, то есть часть ее находится в Онтарио, а часть - в Квебеке. Резиденция премьер-министра находится в Онтарио, а особняк главы оппозиции - в Квебеке. Таковым было положение вещей в течение следующих ста лет до 60-х годов нашего века.

Фрагмент 2

За эти сто лет произошли большие изменения. Территория Канады быстро расширялась на север и на запад, шел сильный приток иммигрантов, росли города, образовывались новые провинции. Такое развитие привело к перекосу когда-то равнобедренного англо-французского государства в сторону существенного преобладания английского языка. Мощное культурное давление южного соседа (особенно после развития кино, радио и телевидения) также играло роль в возрастании англоязычного влияния. Доля франкофонов за сто лет снизилась с половины до менее, чем трети. Монреаль, крупнейший город Квебека, был по существу англоязычным. К примеру, Резерфорд в начале века успешно профессорствовал в Монреале в течение 7 лет и ему не нужен был французский. Естественной реакцией на сдачу позиций стало общественное движение в защиту французского языка и культуры. Как и всегла, во главе его стояли квебекские интеллектуалы - политики, ведущие журналисты, адвокаты. Надо сказать, что сама атмосфера, культурный фон, в Квебеке не такой, как в остальных канадских провинциях. Например, количество уличных кафешек на километр длины в Квебекских городах намного превышает аналогичный показатель в Онтарио. И сидеть в этих кафе можно часами, обнимая одну и ту же чашку кофе. В Торонто ты сядешь, кофе выпьешь и дальше побежал. Никто, понятно, не выгоняет, просто не принято. Ну и другие мелочи, которые даже трудно передать словами. То есть Квебек гораздо ближе по духу к Европе, чем к Америке. Квебекское культурное движение протекало сравнительно тихо, но появлялись и отдельные горячие головы с экстремистскими сепаратистскими лозунгами. Ситуация взорвалась в 1967 году. В том году отмечалось 100-летие страны. Организовывались специальные юбилейные проекты, приглашались иностранные гости. В мае приехал президент Франции де Голль. Его принимали в Монреале. С балкона монреальской мэрии он произнес приветственную речь. В конце речи он сказал: "Да здравствует Монреаль! Да здравствует Квебек! Да здравствует свободный Квебек!". По-французски, где прилагательные идут после существительных, это прозвучала еще более выразительно: "Vive la Quebec … libre!". То есть он сделал паузу перед "libre". Визит был скомкан, сразу из Монреаля де Голль улетел во Францию. Скандал был очень сильный. Англоязычные газеты бушевали. Напоминали, что Квебек освобождать не надо, он и так свободен. Что когда канадские солдаты поливали своей кровью французские поля в Первую мировую войну, то квебекцы и другие канадцы не делились на свободных и не свободных. Что когда сам де Голль сидел безопасно в Лондоне и освобождал Францию через микрофон радиостанции, 5 тысяч канадцев погибли в Дьеппе во время неудачливого десанта союзников в 1942 году. И если бы не те канадцы, то не въехал бы де Голль триумфально в Париж в 1944-ом. И тогда, в 44-ом, он что-то не вспоминал о несвободном Квебеке. И много чего еще. Имя де Голля канадские политики до сих пор не могут вспомнить без дрожи. А в Монреале ему поставили памятник. После этого сепаратистское движение в Квебеке обрело "права гражданства". Развитие пошло лавинообразно. На поверхность всплыл FLQ - Фронт освобождения Квебека. Программа их была сепаратистская, а методы борьбы - самые экстремистские. В 1971 году произошло событие в Канаде неслыханное - боевики FLQ захватили заложников, были похищены дипломат из Британского консульства в Монреале и квебекский министр труда. Условием освобождения было исполнение политических требований, угрозой - убийство заложников. Первой реакцией прессы и правительства было остолбенение - "В Канаде такое невозможно!". Премьер-министром Канады в то время был Пьер Элиот Трюдо. Личность выдающаяся, незаурядная. Многие считают, что Трюдо - умнейший человек, когда-либо рожденный в Канаде. Трюдо фактически является архитектором современной Канады, автором политики мультикультурности, определившем нынешнее лицо страны. В частности, проводимая всеми последующими правительствами программа профессиональной иммиграции (от одного до половины процента населения страны в год) стартовала с его почина. В обстановке кризиса Трюдо действовал решительно. Было введено чрезвычайное положение, приостановлена конституция. Никаких переговоров с террористами не велось. Полиция и армия начали прочесывание Монреаля и окрестностей, множество сторонников FLQ, в том числе известные врачи, адвокаты, журналисты были задержаны и интернированы без суда. Эти меры лишили террористов FLQ питательной среды - идейной и материальной поддержки. Полного успеха Трюдо не добился. Британский дипломат был отпущен, но второй заложник, министр, был убит террористами. Однако FLQ, как политическая сила, перестал существовать. Возникшая на его месте Квебекская Партия уже была нормальной политической партией - с сепаратистской программой, но парламентскими методами. К середине семидесятых сепаратисты победили на провинциальных парламентских выборах, образовали правительство и начали подготовку к отделению Квебека и созданию независимого государства. Был принят провинциальный закон о защите французского языка и английский стал исчезать с магазинных вывесок и телевизионных экранов. Монреаль из англоязычного и космополитического города стал превращаться во франкоязычный. Был организован референдум об отделении от Канады. Возрастающие сепаратистские устремления и, особенно, победа сепаратистов на выборах принесли Квебеку большой материальный ущерб. До 1970 года Квебек был индустриальным сердцем Канады, самой развитой ее провинцией. Монреаль был крупнейшим городом Канады, ее финансовым, хозяйственным и культурным центром. Венцом этого положения было получение Монреалем в 1970 году Олимпийских Игр в 1976 года. (Те кто постарше вспомнят, что Монреаль получил Олимпиаду, опередив Москву, и в наших газетах были гневные филиппики против Олимпийского комитета и Монреаля). Но в условиях политической нестабильности и неуверенности бизнес испугался и стал расползаться из Квебека. Основным направлением бегства бизнеса стало Онтарио и его столица Торонто. Именно в 70-ые годы Торонто переживает бурный подъем, перестраивается даунтаун, развивается общественный транспорт, Торонтская биржа перехватывает первенство у Монреальской. Именно Торонто теперь самый населенный город в Канаде и ее деловая, финансовая, университетская столица. Уровень безработицы в Торонто в полтора раза меньше, чем в Монреале, а в Онтарио - меньше, чем в Квебеке. Референдум 1980 года сепаратистами был проигран, они набрали 40 процентов голосов. Лишь 40 или целых 40, это с какой колокольни смотреть. Но в 1982 году, не в последнюю очередь вследствие усилий квебекцев, был провален на общенациональном референдуме проект конституции. (Немного в сторону. Канада - удивительная страна. В ней есть Конституция, но документа, называемого "конституция" - нет. Основной документ политической жизни страны - Акт о Британской Северной Америке, подписанный королевой Викторией 132 года назад). В середине 80-х сепаратисты проиграли провинциальные выборы и дело слегка успокоилось. Но не надолго.

Фрагмент 3

В 1990 Канаду поразил сильнейший экономический кризис. Упало производство, резко выросла безработица. Для Квебека это был удар, усиленный предыдущим упадком. Сепаратистские настроения опять пошли вверх и Квебекская Партия опять садится в правительство. Более того на федеральных выборах 1993 года коалиция Квебекский Блок занимает второе место по числу голосов и становится официальной оппозицией. Можете представить страну, где официальная оппозиция программно стоит за развал страны? Лидерами этой новой волны сепаратизма стали Жак Паризо - лидер Квебекской Партии и Премьер Квебека и Люсьен Бушар - лидер Квебекского Блока и глава официальной оппозиции в федеральном парламенте. Вскоре после выборов в 1995 году был подготовлен второй сепаратистский референдум. Вопрос его звучал лукаво: "Уполномачиваете ли Вы правительство Квебека угрожать отделением провинции на переговорах с остальной Канадой?". Шансы успеха референдума вначале казались невелики. Журналисты глумливо спрашивали Паризо: "Неужели Вы набрать больше голосов, чем 40 процентов в 1980-м?". Но сепаратисты умело вели кампанию и число их сторонников в опросах общественного мнения неуклонно росло. За неделю до референдума их количество перевалило за 50 процентов. В канцеляриях Оттавы зазвенел тревожный звонок. И вот только здесь встрепенулся Премьер-министр Канады Кретьен. Забеспокоился крупный бизнес. Развернулась лихорадочная деятельность. Телефонная компания Bell Canada всю неделю бесплатно проводила звонки из всей остальной Канады в Квебек (но не обратно!), лидер квебекских федералистов бросился в лихорадочное пропагандистское турне по провинции, сам Кретьен (он родом из Квебека) отчаянно метался между Монреалем и Квебек-Сити. За два дня до голосования поездами и автобусами в Монреаль стали свозить молодежь - по Монреалю ходила огромная толпа с лозунгами "Не уходите, мы вас любим", "Скажи НЕТ" и т.д. Свозили за счет дотаций от бизнесов. Сепаратисты возражали против такого метода ведения кампании, но кто ж их в этой горячке слушал. Квебекские индейцы провели свой референдум и почти единогласно проголосовали, что если Квебек отделяется от Канады, то индейцы отделяются от Квебека. Индейцы эти составляют три процента населения провинции, но они владеют двумя третями всей земли. Жак Паризо встает в позу и пафосно заявляет: "Квебек неделим!". Все это происходило в последнюю неделю перед голосованием, когда новый опросы проводить уже нельзя, а последний проведенный опрос давал сепаратистам преимущество 55-45. Страна висела на волоске.

Фрагмент 4

Наступает день голосования. Здесь я позволю себе личное отступление. В то время я, еще без хорошей работы, отчаянно метался по сторонам в поисках. И мой агент достал мне интервью в банке. Как раз в день референдума. Я надеваю свой лучший костюм (он же единственный), лучшие ботинки (последние), лучший галстук (вот этих несколько было) и еду в центр представляться. Долго говорю с младшим программистом, потом столь же долго со старшим программистом и чувствую, что я им нравлюсь! Они меня ведут разговаривать к менеджеру. Я уже ощущаю в руке приятное чувство держания авторучки и подписывания рабочего контракта. Увы! Менеджер занят только размышлениями о судьбах страны. Он же банк! У него же ставки упадут и курсы поплывут. Так что он меня спрашивал не о том, чего я умею и какой я хороший и как я буду их банку полезен, а как Украина от России отделялась! Когда же до его сознания дошло, что я все-таки на интервью пришел, а не на политическую консультацию, то махнул рукой и сказал: "Да-да, все очень хорошо, я тебе послезавтра обязательно позвоню и ты еще раз придешь и вот тогда мы по-настоящему поговорим". Так я и остался еще на два месяца секретарем-машинисткой. И все сепаратисты виноваты. Итак, наступает день голосования. Настроение в городе очень подавленное, так как ожидают худшего. В восемь вечера квебекцы закрывают голосовательные участки и начинают считать бюллетени. Вся процедура напрямую дается в телеэфир. Выступают ведущие, приглашенные политики, просто прохожие, а внизу ползут две полоски - красная и синяя. Красный - это цвет Канады, цвет кленового листа. Синий - это цвет Квебека, цвет лилий (у Квебека на флаге четыре бурбонских лилии). Длина синей полоски - те, что на референдуме ответили Oui - Да. Длина красной полоски - те, что сказали Non - Нет. Да - быть Квебеку суверенным, Нет - сохранить Канаду единой. Первые голоса подсчитали - счет 55-45 за синих, как и было в последних опросах. Потом слегка выравнивается до 52-48 и надолго замирает. Надеждой федералистов были северные округа с преимущественно индейским населением и Монреаль. Сепаратисты имели безусловную поддержку в сельской местности и в Квебек-Сити. Голоса считают, уже больше половины посчитали, а счет все еще 52-48. Данные из Монреаля пришли, а счет все 52-48. Комментаторы приуныли и начали обсуждать вопрос, что если какой участок против отделения проголосует, сможет ли он из Квебека смотать и в Канаде остаться. Восемьдесят процентов голосов подсчитали, а счет все 52-48. Девяносто процентов сосчитали, без изменений. И вдруг красная полоска поползла вверх. Девяносто пять процентов посчитано, а счет 50.5-49.5 в пользу синих. Считают последние проценты, народ весь изошелся в телевизоре и перед телевизором, напряжение - как на ипподроме. Деяносто восемь процентов посчитали - уже поровну. Девяносто девять посчитали: 50.5 - 49.5 в пользу Канады и полоски остановились. Еще последние данные докладывают, но уже не изменить - Канада победила. Перевес - несколько десятков тысяч человек из многих миллионов голосовавших. Пока все это в прямом эфире шло, в Квебек-Сити и в Монреале и в Оттаве собрались большие толпы на сепаратистские и федералистские митинги. На площадях висят огромные телеэкраны, информация вся самая свежая. Синяя полоска впереди красной - сепаратисты ликуют, флагами с лилиями машут, красная полоска подрастает - федералисты с кленовыми листьями оживляются. Подсчет закончен, цифры окончательны, федералисты ликуют, у сепаратистов шок. К митингу своих сторонников в Квебек-Сити выходят их вожди Бушар и Паризо. Бушар хромает сильнее обычного (у него протез вместо одной ноги), его красавица жена без обычной ослепительной улыбки на лице. Паризо подавлен. Вот-вот, пять минут назад у него в руках была своя страна, столь любимый им Квебек. И что теперь? Дым разочарования? Пустые разбитые надежды? Он говорит какие-то пустые слова, что, мол, мы не сломлены, мы еще поборемся, мы еще свое возьмем. Но внутренние тормоза отказывают и он срывается: "Мы сегодня победили. Мы набрали 60 процентов. Но нас одолели money and ethnic votes. Очень скоро у нас будет еще один референдум. Мы наберем там 70 процентов и этого хватит.". Все это в прямом эфире. Скандал начинается немедленно по всем теле и радиостанциям. Через три часа Паризо в отставке. Прошло три с половиной года с того времени, но этих слов " money and ethnic votes" ему простить не могут. До сих пор он - политический труп.

Фрагмент 5

После бесславной отставки Паризо лидером Квебекской Партии и Премьером Квебека стал Бушар. Такой же ярый сторонник суверенности Квебека, как и его предшественник, Бушар более осмотрителен и осторожен как политик. Он не стал форсировать немедленно кампанию за новый референдум, а принялся за экономику. Энергичные меры экономического характера позволили ликвидировать дефицит провинциального бюджета, подстегнуть экономику, снизить безработицу. Новый референдум он обещает созвать "в благоприятных условиях". Пока таких благоприятных условий нет. На федеральных выборах 1997 года Квебекский Блок утратил право называться официальной оппозицией, переместившись по количеству мандатов со второго места на третье. Не потому, что он потерял избирателей, число его сторонников осталось примерно тем же, а потому что одна из правых партий сумела хорошо пощипать правящую либеральную партию. На провинциальных выборах несколько месяцев назад Квебекской Партии противостояли провинциальные федералисты во главе с новым энергичным телегеничным лидером. На выборах сепаратисты получили большинство мест в парламенте, но в абсолютном исчислении больше голосов набрали федералисты. Поэтому в ближайшие годы референдума, видимо, не предвидится. В заключение немного моих личных впечатлений. В 1997 году я проехал Квебек из конца в конец, останавливаясь в пяти разных городах и городках, больших и маленьких, туристских и нет. Должен сказать, что Квебек действительно отличается от остальной известной мне Канады. Другие газончики на улице, другая городская архитектура. Весь стиль жизни какой-то не такой. Непривычный. Трудно даже сказать, чем другой. Но то, что другой - это носится в воздухе. Примерно как это было в Советской Прибалтике, хотя контраст и поменьше. В туристских центрах провинции - центре Монреаля и Квебек-Сити отношение к англофонам самое благопрятное, как к носителям дензнаков и кредитных карт. Но чуть в сторону - уже немножко по-другому. Точно как это было в Прибалтике в 70-х - 80-х годах, когда многие коренные жители по отношению к русскоязычным выдерживали.внешнюю корректность, но не более. Так и здесь, остановишь на улице городка кого-нибудь спросить дорогу, он доброжелательно улыбается, но при звуках английской речи улыбка сползает с его лица и он сухо пытается или не пытается ответить на вопрос. Один раз в стороне от шоссе мне отказали в номере в мотеле, едва заслышав мой английский вопрос. В то же время много и просто искренне сердечных людей, старавшихся объясниться со мной на неродном для себя языке. Что будет, если Квебек отколется? Ничего особенно страшного не будет. Конечно национальная валюта понизится в курсе, а что еще? Думаю, что разделение произойдет легче, чем распад Чехословакии. Мой личный прогноз - Канада сохранится как единое федеративное государство. Я очень хочу не ошибиться.

Pero