Наши американцы наверняка могут представить себе мой суеверный ужас, когда я поняла, что у нас есть неполных три дня на осмотр Города и при этом на участие в конференции с очень тугим расписание (с 8.30 утра каждый день сплошь до торжественных ужинов по вечерам).

Однако суеверно поужасаться мне не дали. И человеком, остановившим меня на пути послушного выбора Пепси… ой, то есть конференции и вечерних беспомощных попыток что-то посмотреть, была O.S.: "Отставить", -- сказала O.S. и взяла инициативу в свои руки.

Лирическое отступление:
...Вообще у меня есть странное чувство, что в какой-то определенный момент муза дальних странствий ушибла меня своим фирменным знаком - я не знаю, что это за предмет, конкретно - то ли тележная оглобля, то ли она мне раскрошенный и измельченный авиабилет в утренний кофе подсыпала. Количество самолетных перелетов, встреч и проводов в аэропортах, гонок на такси и прочих передвижений за последний год случилось столько, что стало хотеться каких-то совсем простых радостей. Своего самолета. Личного пилота. Маленький черный лимузин. Личного шофера. Небольшой о двух вагонах темнозеленый или белый с золотом поезд. Личных машиниста и кочегара. В общем, таких вот незамысловатых житейских мелочей. Но, как говорится, чтобы все это иметь, надо хорошо учиться. Что и приходится делать.

:Конец лирического отступления.

Сан-Франциско исторгал из себя самые разнообразные звуки: начинался он с пожилого Грустного Пьеро с его лиловыми неграми, притонами и целованием в этом городе пальцев, при ходьбе вдоль и поперек его холмов он ритмизировал шаг "Мальчиками с пляжа" и их вечнозеленым хитом "California Dreaming" и повсюду медленно свинговал под "I lost my heart in San Francisco". Сочетаясь с музыкой синусоидирующих мимо конвёртиблов, магазинчиков Чайна-Тауна, дудочкой китайца возле "пяти маек за 11 долларов", игрой пожилого японца на зеленом листочке на манер губной гармоники уже, напротив, в Японском Городе, эта музыка своим апофеозом выбрала стэнфордских летне-морских цикад, а также скрипочку и голос питерских "Ночных Снайперов", которые совершенно непонятным образом вписались в ночной бег Сашинькиного друга "XAKEPa" от Стэнфорда к холмам Твинпикс.

Говорить о конференции хочется, но неуместно, посему тут у нас будет ссылочка. Вашу непокорную слугу хотели порвать на части, но она, сделав свой "айопенинг" доклад, с наглым видом ушла в калифорнийский ранний вечер и вернулась к самой раздаче китайских слонов только на следующий (последний) день, где и получила свои два килограмма визиток и три килограмма китайского сифуда на заключительном приеме. Было хорошо. Конференцию принимал иезуитский институт при Тихоокеанском центре, люди были изумительные, доклады офигительные, разбор полетов недетский, уровень понимания запредельный.

О наших людях.

***

O.S. - это нечто среднее между озорным Томом Сойером, очаровательной Бекки Тэтчер, солнечным зайчиком, человеком, которого ты всю жизнь хотел бы иметь своим другом, и маленькой (в смысле очень молодой) пилотессы Формулы-1. Лихость, с которой она водит машину, при этом ведя остроумный и душевный разговор, постоянно оглядываясь, жестикулируя, успокаивая беспокоящегося по этому поводу мужа и объясняя достопримечательности - это сказка. То, что она сама придумала, куда конкретно нас повес/зти, то, что они с супругом вытащили нас в волшебный испанский Стэнфорд, в котором скульптур Родена не меньше, чем студентов, то как она скоординировали эту встречу с цейтнотными нами и тремя остальными членами силиконового крыла, заставляет меня еще и еще раз испытывать приливы огромной нежности и благодарности. O.S., дорогая ты наша, видит осеннее торонтовское небо, мы еще встретимся!

Наша встреча с Сашинькой достойна отдельного абзаца. Сходка происходила путем перезвона по мобилам. Мы чувствовали себя шпионами, идущими на явку. И вот, когда над Стэнфордским кампусом таинственный колокол пробил вечернюю зорю, из перспективы прямой, как стрела, аллеи появился высокий человек в белом и сказал O.S. "Hi!". Мы отвечали на автопилоте и по-английски. После чего все вдруг осознали, что Hi-итянином был Сашинька!
О! Этот Сашинька! Остроумный и спокойный, доброжелательный и внимательный, знающий и такой свой, Боже мой, какой же свой!!!
Московское крыло! Если Сашинька приедет зимой в Первопрестольную, есть предложение… Новый Год отметить вместе. Как? А? Нехилое предложеньице?

К тому времени Золотые Ворота, (Сан-Францискская Красная площадь), мегалитический срез ствола секвойи, вид через залив на Город были отсмотрены, Бэй Бридж был об'охан за свое сходство с Голден Гэйтом и неимоверность (когда смотришь в ту сторону из Города, впечатление, что пролеты Бэй Бриджа висят почти на уровне небоскребьих крыш), красный открытый конвертибл с номером "BLYAAA" невдалеке от Российского консульства сфотографирован, растительностью налюбовано, воздухом Стэнфорда надышано, на Алькатрас посмотрено, и оставалось только потрогать Роденовских людей, изуверски изваянных в момент наркотической ломк, и отправиться на Юниверсити Стрит Стэнфорда (местные Елисейские поля) принимать этническую пищу.

Силиконовцы, к которым скоро должны были добавиться точно так же ведомые неутомимой O.S. Владимир из Калифорнии, известный посвященным под ником ВизК, и даже неизвестно откуда вытащенный на встречу Vadim, почему-то настаивали на приобщении к изыскам тайской кухни. Мы со Стэном (которого, по всему, надо было бы подкинуть в Стэн-форд, как тут уже намекал Сашинька), конечно, разную восточную стряпню вообще-то пробовали. Но вот тайскую - пока нет. Ну так и попробовали.

Пока шел процесс напряженного выбора и заказывания, появились последовательно ВизК и Вадим. Ну, мы, как люди, подготовленные коллажными работами, конечно, обоих сразу узнали. Но почему-то каждый раз живой и настоящий человек оказывается еще милее, чем его виртуальное отражение. ВизК поражает меня своей молодостью. Столько было написано про дочь, про годы странствий, про тот жизненный опыт, который чувствуется по его репликам… А приходит на встречу и обнимает тебя молодой человек с легкой походкой, каштановыми волосами, irresistable (иррезистабильной, во!) улыбкой и отменным чувством юмора. Везуха, да и только. Жаль, мало было вместе времени.

Вадима мы встретить живьем и не чаяли. Но мы ужасно рады, что он, будучи страшно загружен работой, все-таки нашел время, и немалое, учитывая доезд, чтобы посетить наш дружеский ужин. Закончили мы где-то после десяти. А Вадим поехал обратно на работу!!! Вот это да! Было очень здорово его увидеть, и мы надеемся, что его труды очень скоро воплотятся в несение золотых яиц и всяческое иное удовлетворение.

Сашинька и ВизК были нашими основными гидами по тай-инственной кухне. Так, невообразимый супчик из кокосового молока с креветками и имбирем был просто игрушкой по сравнению с некими блюдами, исполненными очей и столь неожиданной остроты, что даже готовый на желудочные подвиги Стэнни поплотнее прижимал к носу свои очки, чтобы глаза не вылезли из орбит окончательно.

После ужина мы, к сожалению, расстались с O.S. и ее мужем, с ВизКом и Вадимом, все разъехались в соответствующие проживанию стороны, а коварный Сашинька врубил "Ночных Снайперов" и помчал нас по дорогам с отражающими свет фар и луны блямбочками обратно в Город. И ехали мы по сценик вью роудз, и по каким-то совершенно кавказским серпантинам, и девушка под скрипочку пела что-то не передаваемое словами песни, но правильно резонирующее с жизнью и ее отображением там, слева, на два пальца ниже… ну, в общем.

Не буду про окончание дня с ВМовцами. Хорошо было быть, плохо было расставаться, хорошо надеяться на будущие встречи.

На следующий день мы брали Город штурмом. Пеший марш-бросок от гостиницы до Чайна-Тауна мимо Зала Масонской славы (не говоря уже о наличии в городе улиц Mason and Masonic), мимо местного Notre Damme des Paris, проход по Чайна-тауну и кофе с итальянскими Dolci в ресторанчике, где даже меню имелось только на итальянском языке, а с десертом вам подавали живую и настоящую веточку мяты, проход через истоки улицы Turk, где на протяжении одного квартала стоят разор и запустение, чернеются одни уркаганские негритянские лица, но через перекресток жизнь снова становится нормальной, уже совершенно другие негритянские лица говорят тебе "доброе утро" (в полвторого дня), здороваются как-то по-домашнему портье отелей и классных ресторанов, околачивающиеся на порогах своих заведений, убивает своей красотой, цветами и разнообразием растительность вокруг совершенно особенных, нигде раньше нами не встреченных домов с высокими лестницами к жилому второму этажу, в какой-то резьбе и витражах, с какими-то невообразимыми колонночками, инкрустациями, литьем, геральдикой. Ух, черт! Город пахнет историей. Он напомнил мне Киев, а Киев - это Город. Но Святого Франциска - другой Город. Он сам по себе.

Цитирую Сашиньку и подписуюсь: "Этот город можно любить".
Кажется, я и в нем оставила свое сердце.
Еще.
Дайте еще.

*** Ведьма