летит моя пуля
скажу я ей - хуля
летишь?
свинцовая дура
нацелилась хмуро
гляди ж.
пробьет мое тело
быстро, умело
враз
горячею кровью
брызнет под бровью
глаз
а хули мне пули
отлитые в туле
живу
любовь - война война - хуйня
а главное - манёвры...
надежду глупую храня
ползут влюблённые минёры
одна ошибка и пиздец
пардон, фиаско
останется лишь холодец
и не поможет каска.
а, страсти... наплевать,
пустые разговоры.
мне надоело воевать.
and war is over.
нет времени. зачем?
вообще нет времени, оно кольцо.
и говорить о чем?
о том, что жизнь полна дерьма?
мы это знаем: сам/сама.
ты запрокинула лицо,
а я сорвал с тебя кольцо -
и взрыв обрушил близлежащие дома.
если на жизнь смотреть исподлобья,
как в зеркало с охуенного бодуна,
ты увидишь свое подобие
потому что жизнь странна.
часто хочется в людном месте
пистолет наведя наискось
не по злобе и не для мести
без прицела пальнуть на авось.
чтобы разом все закричали
чтобы воздух вокруг стал сух.
может пули умнее стали
и у них появился нюх.
я шагаю, шагаю циркулем
по стране своей в никуда.
мимо диких зеленых идолов
мимо тухлых людей изо льда.
горло болит оттого что я долго блевал.
сам себе я всю ночь подливал.
сука я, выжрал столько, что чуть не подох
и сейчас очень плох. плох. плох.
стоит только забыть о бабках,
обо всяких мудацких звонках,
стоит только забыть о бабах
и оставить одетым свой пах,
как в тебя отовюду из мрака
во все дырки ползет пустота
и луна как огромная срака
говорит тебе - все хуета.
у меня обвисли уши
есть желание с тобой поговорить,
душа в душе
а потом куда-нибудь свалить.
мы с тобою, детка, жили душа в душу,
жили тщательно,
может год, а может два.
но я теперь не буду тебя слушать,
и окончательно
я понял, что ты не права.
с таким характером
как у меня
с таким характером
как у тебя
скажу любя:
к ебене матери,
мы оба тракторы
что ты, что я.
ах какое все вокруг красивое
все зеленое, пушистое, волшебное
я сижу под щелестящей ивою
и пью воду родниковую целебную.
никого не буду обижать,
буду старших уважать,
младших тоже буду уважать,
и на них не буду наезжать.
наркоман я, горький пьяница,
если все ж кого обижу,
режьте все мне - можно грыжу,
если вдруг она во мне появится.
ах цветочки, ах летают пчелки,
ежики бегут на водопой.
только люди шарятся как волки
а я сижу довольный и тупой.
ахмыхамы ахрабымы
мынехамы нерабымы
негодяи недоноски
мыгодяи мыдоноски
пишу стихи как Пушкин с перепою,
а мне никто не отвечает - все молчат,
все наглухо любуются собою
и в тасках оглушительно урчат.
одна лишь Ежинька по-доброму сказала -
- не мучь себя, нажрись и упади.
когда б она иголки подобрала,
я бы у ней поплакал на груди.
а вы, а вы все - черемша, читатель -
оно вам надо? гляньте на себя -
сидят по норам все на автомате
и топчут клавы, творчеством сопя.
ты ешь горстями эту дрянь,
и точками зрачков
пытаешься проткнуть меня
не сняв очков.
в очках ты кажешься другой
совсем конфеткой.
с капризным ртом
нимфеткой.
ты превращаешься в дерьмо
за несколько минут
и превратишься в мертвеца
часы идут.
опять поганая москва
вокруг меня
и птички спящие поют:
все - хуйня.
Небо раскинулось просинью,
День вышел ясен и светел.
В воздухе пахнет осенью,
Листья швыряет ветер.
на чердаке сижу, бестия,
невидимый, словно Китеж.
вижу тебя в перекрестие,
а ты меня не увидишь...
ты умерла. а раньше не умела умирать.
ты умерла. мне хочется избавиться от тела.
его я не люблю, оно мне надоело,
оно не хочет больше мне давать.
ни отклика. ни стона, ни улыбки,
аморфна биомасса и бела.
а помнишь, целовались словно рыбки
в постели наши потные тела?
жена простого коммерсанта
она лежала на полу
и гильза жёлтая в углу
дразнила зайчиком сержанта
парило тёмное пятно
и день беззвучно в вечер свился
сержант безделием томился
смотрел в открытое окно
там люди, кошки и собаки
варили пищу в животах
назрели ягоды в кустах
и малыши играли в каки.
а я не верю в звездолёты,
ну долго им лететь, не долетят.
и их несчастные пилоты
познают криогенный ад.
а толку в том? ни вечной жизни,
ни истин вечных, ни фига -
но ты, малыш, хоть ты не кисни,
ведь я люблю тебя. пока...
я лысый шар, я по твоей ладони
качусь, качаясь в лузу
я обуза, обузил мир до озера зрачка
я шарф колючий полосатый
что обнимает твою шею
двойным и ласковым узлом.
я шифр, тебе не отгадать
что я в себе таю, я сам не знаю
ты - тать, отмычкой ткнувший в никуда.
дерево-человек сучковатый
придурковатый
с головою, набитою ватой
ходит будто растёт,
во его рту варан и ехидна,
их видно
когда он врёт.
и в колодцах белёсых глаз
ждут голодые жабы
из глаз твоих мотыльков
ловят взгляды
между пальцев его перепонки
натянута кожа до дрожи
он плывёт поверху
и нырнуть не может.
по хребту идёт гребень
костяной острый белый.
я не хочу из этого окна смотреть на зиму
заслон разбит, непобедимый снег идёт.
наверно я - непроходимый идиот,
смотрю на зиму, а мне нужно - мимо.
гадкие лебеди гадят в пруду
с девушкой я некрасивой иду,
руки дрожат и ноет печенка
голосом гадким ноет девчонка,
и, наконец, ей рукою по уху
дал я размашистую оплеуху.
гадкие лебеди гадят в пруду
мимо один я нажраться иду.
лошадь скачет, копыта стучат,
кошки бездомные громко кричат,
на стройке отбойный долбит молоток
милицанер дует в свисток,
в песочницах дети истошно визжат,
в очередях старухи брюзжат...
муха поганая дико жужжит,
волос в носу дребезжит...
я ехал на харлее в бандане и трусах
а за спиною бился ветер в парусах
а может быть то бился наполненный рюкзак
в очках сияло солнце, навстречу - монстер трак...
зато я был показан в вечерних новостях!
е!
один бакалавр из Йеля
захотел как-то тёмного эля,
и порывшись немного в портфеле
достал-таки тёмного эля.
тут девчонки рядом подсели,
и стал пить, потихоньку хмелея
бакалавр из известного Йеля,
от эля стал посмелее,
девчонок навязчиво клея
получил от них пиздюлей
бакалавр пьяный из Йеля..
гром и молния в спицах перуновых
бей вода под лежачий камень
в обомшелые мощи грянем
электронными рунами
распилило ночь на двое суток
выкакало небо жидкий снег
час рассвета гадостен и жуток
безнадёжен, словно человек
тяжко жить на свете если с дырами беда,
ошибаешься, бывает, иногда -
хочется покувырять в ушах,
натыкаешься на веки на глазах
я скажу тебе как как бы пастырь -
вот слова великие сии:
на тебе, родная, лейкопластырь,
ликвидируй дыры лишние свои.
с кем же я тебя сассоциировал,
нежная, милая,
и зачем тебя инициировал
прежде я, было ли?
|
|
