"ну что вы матом ругаетесь. как маленькие дети"
(из "армейских афоризмов")

Дело, конечно, персональное. Но позволю себе изложить свое ИМХо про давно (уже) проистекший спор (эмоциальные синонимы сего слова употреблять не буду, хотя хочется) Хоаксера с Гарсоном.

Сначала "преамбула". Уже несколько навяз в зубах аргумент "язык развивается". Раз, дескать, десяток писателей написали "довлеть над" - так так и надо (кстати, а не писали ли кое-кто из них сие в качестве стеба - вот тот же Веничка? - гипотеза, не утверждение). Раз Пелевин в книжке написал "х..", так это можно и при женщинах теперь говорить. Раз молодежь на улицах, включая молоденьких девушек, материться без запинки и оглядки на окружающих - значит так говорить и надо. По-моему, нет. Язык развивается. Здесь и сейчас. И как именно и куда он разовьется - определяется как раз всей совокупностью его употребелния. Пелевин, мОлодежь на улице, диктор в телевизоре, Хоаксер с Гарсоном в ВМ - все это факты языка. Через и посредством которых он и разивается. Более того, раз он развивается, то есть изменяется, никакое явления языка нельзя считать нормой по определению. Пелевин написал, диктор сказал, дядя Вася выматерился - что-то из этого норма, что-то нет. Что именно - выясниться сильно опосля. Раз язык меняется - фиксированых норм нету. Есть меняющиеся. И, соответственно, есть выбор каждого индивидуя, какую из норм, и какое именно изменение (а их происходит много в каждый момент времени - в том числе в разные стороны) считать приемлемым. Недостаточно увидев написанное на заборе слово "ЖЫДЫ" говорить - язык меняется, вот, раз так написано - он изменился, все говорим "ЖЫДЫ". Человек берет на себя отвественность, выбирая, нравится ему эта норма или нет. Говорить "ЖЫДЫ" или не говорить. Каждый человек. А лет через несколько историки-филологи задним числом решат, что стало нормой. И это ко всему относится. И к газетам, и к словарям, и к надписям на заборе. Вот новый способ употреблять слова - приемлешь ты его или нет? И по результатам этого, делаемого (или не делаемого - а по фиг мне) каждым персонально выбора язык и развивается. А не "увидели в книге - значит уже норма".

Ну теперь про матерное.

Во-первых, прежде чем лаяться, формализуйте, пжалста, признак "матерного слова". Без сей форализации выяснение, матерно ли слово на букву М, - по-моему, бессмысленно.

Вообще-то "матерное" это от "по матери". И именно упоминание матери в ругательном контексте - строжайшее табу (в любом обществе, мужскком, женском, смешаном, за бутылкой и т.п.). Именно отсюда все пошло. Если формально. А потом было безгранично расширено (как у Венички, который безгранично расширил сферу интимного - и тут я с ним вполне солидарен :-) Добавились новые табуированные слова и выражения - которые попали под то же название.

Отвлекаясь же от формального критерия "матерности" - "а теперь дети повторим те слова, которые нельзя говорить". Вот такие слова, по моему, есть. Оно, конечно, исторически обучловлено и всячески меняется. Вот слово КПСС уже вроде можно стало говорить :-) Или там "право-троцкисткая оппозиция". Ну да не суть.

Суть в том, что в некоторый период развития русского языка сложилась ситуация, когда слова, относящиеся к половым и шлакоочистительным процессам приобрели в русском языке статус табуированых. (Печатаешь, скажем, "ж...", а машинка тебе сама выдает "окорока", "афедрон" или, в крайнем случае, "ж" с тремя точками - c АБС, "Хромая судьба"). При том, что произошло это, похоже, сранительно недавно. По крайнем мере во времена А.Рублева ныншние "матерные слова" (не "по матери", а всякие "просто слова") статуса табуированых не имели. Ролан Быков вспоминал, как готовился к роли скомороха в "Рублеве". По задумке Тарковского он должен был петь оригинальные скоморошьи куплеты 14-го века. И откопал оные куплеты в Ленинке. И был шокирован - сплошный мат. Тарковский сказал: "ну что ж, матерись". Но Быков не стал (не смог !!(?)) и сам написал джостаточно сальные и грубые, но без мата "скоморошьи куплеты" и принес их Тарковскому. Выдав за оригинальные. И именно их он в "Рублеве" и выкрикивает.

Но то история. А ныне (точнее, несколько, - совсем немного - лет назад, про "ныне" сейчас будет) табуированными стали - как выше отмечалось практически все слова полового и шлакоочистительного содержания. Естественно, иногда в речи они нужны и для них использовались определенные обороты (как эвфеместического, так профессиоанльного свойства). Например - "помочиться", "соитие", "дефекация" кои того экспрессивного заряда, что "матерные", точнее, "неприличные" синонимы в себе не несут.

Ну так вот. Смысл в том, что сам разговор на обозначаемые этими словами темы несет в себе некй нериличный отпечаток. Но если таковой разговор вести все-таки надо, то можно обойтись и "эмоционально нейтральными словами". Собственно же "неприличные слова" используются не столько в прямом значении, сколько в качесвте экспрессивной лексики. В иных языках это место (каково свято и пусто не бувает) замещено, сколько понимаю, в основном богохульствами.

И привычка употреблять сии слова "в мужской компании". "за бутылкой" и проч. есть не что иное, как бравироване собственной раскрепощенностью и показ того, наколько все условности тебе нипочем. Хотя в иных "обществах", где это самое "табуирование" то ли не произошло в полной мере (в "деревенской" среде), то ли наоборот смылось и размалось (в тех самых "чисто мужских компаниях", например) - там матом уже не ругаются, там матом разговаривают. Разница между первым и вторым в том, что в уловно "деревенском" обществе ты можешь материться, можешь не материться - это никого не волнует. В "мужской компании" соовтествующего пошиба нематерящийся выглядит "белой вороной".

Ну так вот - "материться ли при женщинах и детях" - вопрос того же свойства, что "мочиться ли прилюдно". В некоторых обществах возможно и первой и второе, в некоторых - толкьо одно из, в некоторых - некоторое.

Помнится, в детском возрасте (у всех по разному, иногда по нескольку раз) все проходили через период активного употребления (освоения) матерной лексики. Не знаю, как девочки/ныне дамы :-), а вот мальчики/юноши - вовсю. Правило без исключений. В 6-7 лет, в 12-14... Причем - не знаю у кого как, а в наше время считалось аксиомой, что при взрослых и при лицах противоположного пола любого возраста это не делается. Ну дальше - по обстоятельствам. Кто сохраняет это в актичном лексиконе навсегда (в "подобающей компании"), кто исключает и старается без крайней надобности не употреблять - в любой компании.

Мне, например, кажется не то, чтобы немыслимым, но и неприятным употребить без надобности - а тем более в компании с женщинами, а также с малознакомыми людьми - не только "матерные" слова, но и более "мягкие" ругательства. Ж с точкми, г с точками и т.п. В сколько-ниубдь знакомой компании возможно употребить ближайшие синонимы. "Задница, дерьмо и т.п.". Но опять же - в контексте и по делу. Возможно, в качестве ругательства. Или для пущей эскпрессивности. Но не просто от балды (в том числе в качестве "матом не ругаются, матом разговаривают") или бравады ради.

В то же время - с моей точки зрения - вполне естесвтенно употребление слов любой степени матерности, когда оно по делу. Как Галич предварял свои песни, где "всякие выражения встречаются": "Однажды в компании из Ахматовой, Л.Чуковской и О.Берггольц последняя стала материться. Чукоская взялась ее урезонивать, на что Анна Андреевна сказала: "Лидочка, ну мы же с вами филологи". Я призываю относиться к этим выражениям в моих песнях, как к фактам филологии". Так вот, относиться к этим выражениям, как к фактам филологии, по-моему, уместно. Что, в моем понимании, означает - понимать к чему они в данном месте употреблены. Одно дело - в песнях Галича, где персонажи просто так разговаривают, иначе это были бы недостоверные персонажи. Другое дело у Пелевина. Который порой излишне этим матом бравирует, но тем не менее вставляет это часто к месту - именно как "табуированные" и "экпрессивные" выражения для достижения дОлжного эмоционального эффекта. Насколько у него это получается, и насколько уместно - вопрос отдельный. Но отношусь я к оным именно так. Да что там Пелевин. Юза Алешковского вспомните (а вот его я читать не могу, ибо, по-моему, злоупотреляет - переходит ту грань, за которой стилизация становится навязчивой, ну да тут дело не в мате, а в общем "литературном уровне" - перестарывается (как произвести настоящее время от "перестарался"?).

Но. То, что табуированные слова стали употребляться в литературе - с моей точки зрения отнюдь не аргумент, чтобы употреблять их в устной речи. Тем более активно. В книге матерное слово останавливает внимание (именно в силу своей изначальной табуированности). И если оно останавливает его оправданно - можно списать на литературный прием, а далее судить насколько он оправдан (хотя Веничка, надо отметить, главу Серп и Молот - Карачарово сократил таки до одного предложения :-). для меня - образец. Ну это дело вкуса).

В устной же речи... Ну, ежели устная речь хочет быть судима по тем же канонам, что письменная (самоуважает себя настолько, что полагает литературным произведением) - то можно пробовать. Только надо быть готовым к тому, что судить сию речь будут по тем же канонам. Не "мое дело, что я тут сказал", а "сказано для других с претензией на вечность - а вот и критики понабежали, назвался кузовом, принимай грузди".

В повседневной же устной речи (по ведомству каковой я числю и ВМ) как правило признаком умения говорить является не употребление матерных слов, а их избегание. Ибо матерные слова в повседневной речи используются для затыкания дыр, возникающих от отсутсвия мыслей либо средств их выражения.

Ну или короче говоря, - вот вижу я идут милые девушки, щебечут что-то между собой. Прохожу мимо, и слышу, что щебечут они исключительно матом. И девушки уже становятся какие-то не милые. Типовая картинка на сегодняшних улицах.

Возможно, я ханжа, либо старомоден, либо и то и другое. Но полагаю, что язык надлежит использовать осмысленно. И коли каке-то слова числяться по ведомству "экпрессивной лексики", призванной выражать крайние чувства - то там и их стоит употреблять (и то многократно подумав, стоит ли, а то могут рядом оказаться люди, которые не оценят и будут возмущены). Из соображений, если угодно, "политкорректности", а точнее - априорного уважения к окружающим и себе лучше таковые слова не употреблять, чем употреблять.

И "растабуирование" слова - несомненно признак некой "смелости". Толбко десять раз подумать надо, стоит ли ситуация и слово того, чтоб его "растабуировать". А то "я осободилс яот всех табу и могу матом разговаривать, а кто мешает - лицемер и ретроград" - ничуть не меньший догматизм, чем "ни слова матом нигде и никогда!".

Вот то самое слово "очень плохая продажная женщина" (то есть "шлюха") формально, может, и является "литературным" (где та форма? где написано, что оно литературное? лет ...цать назад в книжках писали - ну так см. выше про Р.Быкова и стихи 14-го века). Но на сегодня сложилась такая ситуация, что оно - сильно ругательное. Соотвественно, в литературе его употребить можно (как и другие, "более неприличные" - критерии см. выше). А в разговоре - не стоит. Кроме, разве что, ситуации когда других слов уже нету. Совсем. Что, вообще-то, редкость черезвычайная. Исключительная редкость. Почти всегда можно иначе выразиться, а если нет - это вопрос к словарному запасу и умению говорить выражающегося.

Аналогично и "Чудак на букву М". Чтобы оно не означало "этимологически", а все - ругательство. И очень грубое. Тут мне Шукшин близок.

Лука Мудищев, конечно - поэма. Ну так вот в той поэме ему и место. Много есть шедевров матерного творчества, которые весело почитать, как себе так и окружающим (в т.ч., возможно, дамам). Но к речи требования иные, чем к литературному призведению. И говорить сие слово без самой крайней житейской необходимости (каковая отличается от литературной, а если по литературной необходимости - см. выше) я б не стал. Тем более, бравировать говорением оного.

Зануда